Анатолий Воронин. «Комсомольская свадьба или издержки антиалкогольной политики». Рассказ.

Круглая дата в жизни любого человека заставляет призадуматься не только о чём-то возвышенном, духовном, к примеру, о том неизгладимом следе, что останется после тебя на Земле, но и об обыденном, земном, например, где достать относительно порядочную закуску и выпивку, для достойного проведения торжественной вечеринки. А если учесть, что такие вечеринки предстояло проводить дважды – в кругу родных и близких, и в не менее тесном кругу сослуживцев, отсутствие горячительных напитков на праздничном столе последние могли посчитать не столько признаком дурного тона, сколько обыкновенным жлобством.

Буквально за пять лет до этого, когда мне пришлось отмечать не менее круглую тридцатилетнюю дату, вопросов с преобретением спиртного вообще не возникло. В эпоху застоя не было никаких запретов на продажу ликёро-водочных изделий, за исключением, пожалуй, единственного ограничения: водку начинали продавать ровно в одинадцать утра. По этому поводу в народе тогда гуляла байка об особенности пятирублевой купюры, которой хватало на покупку одной бутылки водки. Мол, если её сложить так, чтобы от обрамления, в котором размещались слова «пять рублей», оставался маленький круг, то в том кругу можно прочесть начальную букву данного словосочетания и две последние, образующие короткое слово «пей»! А если внимательно посмотреть на часы Спасской башни, что также украшали «пятёрку», то невооруженным глазом можно было увидеть время, которое они показывали, – ровно одиннадцать часов!   

С приходом к рулю власти Горбачева и начатой им в стране перестройкой, в близком окружении относительно молодого генсека, оказались демагоги типа Егора Лигачёва, которые почему-то посчитали, что все беды на Руси происходят исключительно от водки. Это она, злодейка, губит правильных мужиков и баб, сбивая их с пути истинного! Это она, горькая, является первопричиной всех бед и невзгод, постоянно преследующих граждан великой страны!   

В одночасье водку из свободной продажи изъяли, и наряду с другими товарами первой необходимости, такими, как крупа, сахар, табачные изделия и прочее, её стали отпускать по талонам, по литру в одни руки. Правда, были некоторые послабления и в этом вопросе. К примеру – похороны или свадьба. Ну, как обойтись без горячительных напитков на этих житейских мероприятиях? Если у вас умирал родственник, достаточно было прийти в магазин, предъявить справку о смерти, и вам тут же, без особых проволочек, отпускали ящик водки. За ваши деньги, конечно. А чтобы вы не попытались разжиться ещё одним ящиком, но уже в другом магазине, на той справке ставился соответствующий штамп об отпуске «лимитированного» товара.   

Со свадьбой было несколько сложней. Поначалу водку отпускали по справке ЗАГСа, получить которую, было очень просто – подаёшь заявление о бракосочетании, и по окончании испытательного срока, за неделю до свадьбы, приносишь ещё одно заявление, в котором указываешь точную дату свадьбы, которая, как правило, совпадала с датой бракосочетания. Будущим супругам выдавался талон, где указывался адрес магазина, количество спиртного и точная дата отпуска ликёро-водочных изделий. Дабы не напрягать молодоженов и их сородичей стоянием в очередях за водкой в день бракосочетания, её отпускали за пару дней до свадьбы. Как правило, это был всё тот же ящик водки.   

Но, сами понимаете, что в нашей стране испокон веков голь была на выдумки хитра, и, если с похоронами всё было ясно и понятно, то со свадьбами стали происходить весьма странные вещи. Чиновники ЗАГСа вдруг заметили, что показатель так называемых «отказников» катастрофически пополз вверх. И молодые люди, и будущие супружеские пары более преклонного возраста, не успев ещё пройти процедуру обмена обручальными кольцами и подписания соответствующих брачных обязательств, в самый последний момент подавали заявление об отмене своего решения воссоединиться в одну дружную семью.   

Задумались чиновники и стали искать первопричину такого «феномена». А ларец-то открывался весьма просто – водка по ЗАГСовской справке в магазине уже приобретена, так нафига затеваться с этой самой регистрацией, когда повеселиться можно и без оной! Призадумались чиновники, как выйти из такого щепетильного положения и придумали «великую хитрость», которая заключалась в том, что вожделенный водочный талон стали выдавать вместе со свидетельством о браке.    Теперь после официальной регистрации в ЗАГСе, пока молодожёны пускались в небольшое путешествие по городу, ну, там букет цветов к памятнику вождю мирового пролетариата возложить, на фоне иных достопримечательностей сфотографироваться, их родители или ближайшие родственники на рысях мчались в обозначенный в талоне магазин за ящиком спиртного, которое надо было не только успеть купить, но и своевременно доставить к месту предстоящего свадебного торжества. Всё бы ничего, но порой так случалось, что приезжали горемыки к тому магазину, а на его дверях – замок и написанное от руки объявление, что водка на сегодня вся закончилась, приходите завтра…   

И вот в такой непростой обстановке мне предстояло отпраздновать свое тридцатипятилетие. А тут ещё круглая дата в моей жизни совпала с рядом других немаловажных обстоятельств, которые не должны были пройти незаметно и кануть в лету просто так. В нашем оперском коллективе отмечать знаменательные события «насухую» было не принято.    Очень долгое стояние в очереди на получение жилой площади для моей семьи наконец-то успешно завершилось, и я получил на руки ордер на вселение в трёхкомнатную благоустроенную квартиру во вновь отстроенном двенадцатиэтажном доме. Именно на апрель приходилась и дата нашей с супругой «Розовой» свадьбы, и мой переход из кандидатов в полноправные члены КПСС. Вот сколько веских поводов для дружеских посиделок!

…О проведении профилактического рейда нам объявили в пятницу, в самом конце рабочего дня. Аккурат накануне моего тридцатипятилетнего юбилея. Как обычно бывало в подобных случаях, личный состав УВД собрали в актовом зале, где и произошёл делёж кафешек, забегаловок, ресторанов и прочих увеселительных заведений, какие всем нам предстояло «окучивать». Перед присутствующими сотрудниками милиции была поставлена конкретная задача – прибыть к месту назначения, под видом посетителей проникнуть в питейное заведение, чтобы визуально определить, как обстоят дела в свете последних указаний партии и правительства. Если владельцы увеселительных заведений спаивают молодежь или торгуют спиртным на сторону, тут же, с ближайшего телефона-автомата звонить по ноль два и вызывать наряд. Поскольку опера милицейскую форму на работе не носили, выдавать себя за посетителей им было проще всего. Частенько после завершения «мероприятия», они становились таковыми на вполне законных основаниях.  

  На этот раз, кроме работников милиции, в рейде приняли участие и гражданские лица. В основном, сотрудники РОНО всех рангов. Лично мне в напарники досталась дородная тётка, старше меня лет на пятнадцать. Её пышные формы красноречиво свидетельствовали о том, что на протяженни долгих лет она усердно массировала выступающие части тела о седушку стула и столешницу казенного стола в своём кабинете.    Пока мы на рейсовом автобусе добирались до окраины города, где совсем недавно был отстроен ресторан «Старый замок», она рассказала о себе всю подноготную. И то, что она уже почти четверть века работает в сфере образования. И то, что последние десять лет возглавляет отдел в одном из РОНО города, и многое другое.

В свою очередь, я ей красочно живописал опасные будни уголовного розыска, со всеми теми подробностями, о которых не принято распространяться в открытой печати. «Напарница» слушала мои оперские байки с распахнутыми глазами и широко раскрытым ртом, всякий раз повторяя: «Ну надо же!»

В ресторане нас приветствовал пронзительный женский голос, раздававшийся откуда-то со второго этажа, и выводивший под аккордеон: «Однажды морем я плыла…» Солистку дружно поддерживал хор: «Ой-ёй, в глазах туман, кружится голова…» Судя по тональности, головы у сотрапезников действительно кружились, но только не от пароходной качки… Потом зазвучала громкая танцевальная музыка, и все дружно пустились в пляс.  

Мимо нас пробежали двое молодых парней с чайниками в руках, тут же исчезнувшие за дверями подсобного помещения, размещавшегося возле гардероба.   

«Что-то рановато их на чай потянуло», – подумал я, но когда эти двое молодцев вышли из кладовки, понял, что свои чайники они заправили совсем не чаем. Я притормозил одного из парней и потрогал рукой никелированный чайник. Холодный! Не говоря ни слова, я открыл крышку чайника. Крепкий запах первача ударил в нос с такой силой, что я тут же прослезился. Видя мое замешательство, парень ловко выхватил чайник из моих рук и рысью понёсся вверх по лестнице.  

Представительница РОНО молча наблюдала за этой немой сценой и, когда парень исчез из виду, спросила:   

– И что там было?   

Смахнув невольную слезу, я отрапортовал:   

– Холодный чай крепких сортов!   

– Что-то я такого не припомню, – задумчиво протянула чиновница, – индийский или цейлонский?   

– Местный, астраханский! – ответил я, еле сдерживая смех. – Кстати, рекомендую попробовать, вам наверняка понравится!   

Чиновница вся ушла в себя, наверняка вспоминая все известные ей деликатесные напитки, какие ей доводилось пить в своей жизни, и на пару минут замолчала. Тут мимо нас прошмыгнул ещё один парень с двумя чайниками и так же, как и предыдущие «разливальщики», скрылся в подсобке. Я проследовал за ним и застал его за заполнением тары. Большой эмалированной кружкой он черпал содержимое сорокалитрового молочного бидона и заливал его в чайники. Ещё один бидон стоял рядом с первым и, судя по всему, ещё не был «распечатан».   

– И много гостей на мероприятии? – спросил я у парня.   

– На свадьбе, что ль? Да человек сто наберется.   

Я прикинул в уме, сколько же припасённого самогона приходится на одну пьющую глотку. Если пили все поголовно, на круг выходило почти по литру. Некстати вспомнилось, как однажды побывал в селе в гостях у своего армейского друга, где вместо привычной водки меня потчевали самогонкой. Мне стало тогда худо уже после второй стопки. От одной только мысли, что может статься с человеком после выпитого литра первача, мне стало не по себе.   

– Кстати, вы можете попробовать фирменный чай! – предложил я чиновнице.  Парень закивал головой и, не дожидаясь особого приглашения, тут же плеснул из чайника в гранёный стакан. Глянув на меня, парень повторил процедуру со вторым стаканом, после чего опрометью понёсся вверх по лестнице. Чиновница недоверчиво взяла в руку сосуд, почему-то посмотрела сквозь его граненые стенки на висящую под потолком хрустальную люстру, после чего изрекла:

– А почему он прозрачный как вода? Ведь если это чай, то он должен быть зеленоватым или коричневатым.   

– А это сорт такой, особый. У него нет цвета, зато запах…   

Чиновница поднесла к носу стакан с самогонкой и глубоко вдохнула.  Надо было видеть её физиономию в тот момент. Поначалу она потеряла дар речи и несколько секунд молча моргала глазами. Судя по всему, у неё произошел спазм верхних дыхательных путей, заполнившихся не воздухом окружающей среды, а некой адской смесью низвестных науке газов, возможно, очень даже опасных для жизни и здоровья землян.   

– Вы что, издеваетесь!? – наконец-то оклемавшись, взорвалась чиновница.   

– А что-то не так? – невинно ответил я.   

– Да какой же это к чертям собачьим чай! – перешла на крик дама. – Это же самогонка! Самая настоящая самогонка!   
– Не может быть! – я понюхал содержимое второго стакана. – Вот стервец, а говорил, чай высшей пробы!

Я погрозил кулаком в сторону лестницы, по которой только что скрылся разливальщик. В этот момент, цепляясь руками за перила, сверху спустился мужик лет пятидесяти. Успешно преодолев «потёмкинскую лестницу», он стал озираться по сторонам, словно что-то выискивая.   

– А где здесь, – он смущённо хихикнул, – это самое, заведение?   

Я в ответ махнул рукой в сторону входной двери. Туда и проследовало это нетрезвое чудо. Спустя несколько минут он бодренько заскочил обратно. Оно и понятно – свежий воздух наступающей весенней ночи быстро привёл в чувство выпивоху. Что он делал на улице, нетрудно было догадаться по… незастёгнутой части брюк, где кокетливо красовался уголок белой рубахи.   

Понявшая наконец всё чиновница только хмыкнула иронически:   

– И что там у вас за мероприятие наверху происходит?   

Мужик посмотрел на неё с лукавым прищуром и, покачнувшись, с гордостью выдал:    – Комсомольская безалкогольная свадьба! Пойдём выпьем, ребята!

…А спиртное для празднования круглой даты и других радостных событий я потом добыл. Но это совсем другая история.

Поделиться:


Анатолий Воронин. «Комсомольская свадьба или издержки антиалкогольной политики». Рассказ.: 4 комментария

  1. Анатолий Яковлевич! Считаю. что этим классным рассказом Вы «обмыли» своё вступление в СП. в компании преданных читателей..)

    • Вера Ивановна, «обмывать» что-либо виртуально, это всё равно, что вступать в интимную связь с женщиной по телефону.))
      Я ctujlyz рассказал Юрию Николаевичу, кто именно в тот вечер был со мной в рейде «трезвости». Если я назову её фамилию, то смеяться Вы будете до упаду, поскольку, эту, известную всей Астрахани чиновницу, Вы наверняка хорошо знали..

  2. Анатолий Яковлевич, поздравляю со вступлением в Союз писателей!
    Творческих успехов вам!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *