Слово – высшая форма сигнальной системы, доступная только человеку. Не вдаваясь в философию, скажу просто: премия «Слово» подала сигнал, что в главной национальной премии что-то пошло не так. Литературная конференция «Большой стиль», на которой не имел чести присутствовать, закончилась ударом обуха по голове: «В заключение дискуссии Сергей Степашин предложил собравшимся экспертам совместно подумать над кандидатурами для национальной литературной премии «Слово», которая будет вручаться по итогам 2025 года в семи номинациях». Вот это да! Так прямо и заявил: «Откровенно говоря, сегодня нет понимания, кто в нашей стране достоин этой премии. Давайте все вместе над этим подумаем».
И это как признание в собственном бессилии оргкомитета подхватили многие медиа – от Императорского православного палестинского общества (?) до «Литературной России», которая охотно развила этот тезис: «Кстати, первый сезон этой премии показал, что награды получило немало случайных людей. Одна скандальная история с сомнительными стихами Ольги Ершовой чего стоила. А как можно было давать первую премию за рукопись, которую успели прочитать всего два или три эксперта?!»
В ЛР опубликовано возражение: мол, Степашин сказал это исключительно про гран-при, который на прошлой церемонии был вручён Юнне Мориц, а сегодня, дескать, такого кандидата нет. Не знаю, я внимательно читал многие сайты – про гран-при ни слова. На сайте самого СПР вообще ничего внятного нет… А ведь 11 июля 2024 года, когда в пресс-центре ТАСС было объявлено о создании национальной литературной премии «Слово», тот же президент Российского Книжного Союза от же Сергей Степашин заявил, что одной из главных задач новой премии является вопрос патриотического воспитания, любви к Отечеству. Он подчеркнул, что перед современным писателем – будущим участником и лауреатом премии – стоит задача «донести всю ту правду, которая складывается в нашей стране», и что в наше время «безусловно, должно быть сказано слово: понятное, доступное, честное, профессиональное – для всех наших читателей».
Так что, правда – складывалась, складывалась, да ни у кого достойного не сложилась? Вроде бы, министерство культуры, которое не хочет курировать литературу и книгоиздательскую деятельность, всё-таки решило подсобить писателям. Заместитель министра культуры Сергей Першин на конференции «Большой стиль» поведал о невиданной прежде вещи. Я 53 года в литературе – с тех пор, как закончил Литературный институт, пришёл работать в тогдашнюю авторитетную «Литературную Россию» и стал самым молодым заведующим отделом поэзии среди множества литературных изданий. Так вот, тогда отделу культуры ЦК КПСС, например, и в голову не могло прийти создать гигантскую шпаргалку: «Государство предлагает писателям не инструкцию, а навигатор. Каталог «Главные темы России» — это 550 страниц нашей общей жизни. Не сухая статистика, а живые истории. Биографии ветеранов и молодых ученых. Судьбы маленьких городов и больших предприятий. Памятные даты и современные свершения. Когда я смотрю на этот каталог, я вижу не отчетный документ. Я вижу готовые сюжеты для романов, которые будут трогать за душу. Потому что они — о нас. О нашей боли и радости, о потерях и находках».
Читал о талмуде в 550 страниц и весом около полутора килограммов и, честно сказать, оторопь брала: «готовые сюжеты». Да, с таким пониманием и впрямь не стоит курировать литературу – пусть она остаётся бесхозной, поскольку минцифры с департаментом В. Григорьева — вообще ничего не может предложить!
Ладно, вернусь к премии «Слово». Сразу скажу, что уверился в её неразрешимой главной трудности, когда оргкомитет принял необъяснимое решение об ОДНОМ победителе в каждой номинации вместо прежних трёх лауреатов. Вроде бы, для весомости вознаграждения и повышения авторитета. Это сразу сделало задачу невыполнимой: ну, нет сегодня «Тихого Дона» или стихов Симонова (рекордсмен по Сталинским и Государственным премиям), чтобы сказать: да, бесспорно, мол, и по заслугам! Вопросов, нареканий и возражений будет уйма! Есть только один путь: опереться на прежний опыт.
Когда умной немке Екатерине Великой приносили какой-то прожект или закон о нововведении, она дипломатично говорила: «А посмотрите, не было ли нечто похожего у Петра Алексеевича?» Лезли в архивы и находили — если не подобное уложение, то хотя бы набросок похожей задумки Петра I. Ну, а нам и в архивы особо заглядывать нечего. У нас в условиях предвоенного идейно-политического противостояния и дальнейшей войны и послевоенного восстановления с 1939 по 1952 год, даже чуть дольше – была Сталинская премия, которая занимала центральное смыслообразующее место в литературной системе своего времени. Она формировала соцреалистический канон и отражала волю самого вождя. Недаром он с феноменальной способностью к чтению и осмыслению (историки спорят: 300 или 500 прочитанных страниц в день!) лично прочитывал произведения всех предложенных комитетом лауреатов, делал уточняющие пометки и расставлял лауреатов по местам. Посмотрите на этот ярчайший документ:
На 1-м месте стоит «Алёна Фомина» молодого Александра Яшина, когда повесть в стихах была опубликована в 1949 году в 11-м номере журнала «Новый мир». «Яркие картины жизни колхозного села предстают во всём своём многообразии, сменяя одна другую…» – пишет Сергей Васильев в статье «Повесть о передовой женщине колхозной деревни», опубликованной уже в декабре 1949 года в газете «Культура и жизнь» – органе Управления пропаганды ЦК ВКП. Вот как оперативно!
Итак, лауреаты премии за 1949 год (премия вручалась весной 1950 года) по литературе в разделе поэзии:
Вторая степень — 50 000 рублей (5 легковых автомобилей!)
1. Яшин, Александр Яковлевич (Попов) — за поэму «Алёна Фомина» (1949);
2. Рустам-заде, Сулейман (Рустам-Заде Сулейман Али Абас оглы) — за сборник стихов «Два берега» (1949);
3. Барто, Агния Львовна — за сборник «Стихи детям»;
4. Гришашвили, Иосиф Григорьевич (Мамулаишвили) — за однотомник стихов.
Третья степень — 25 000 рублей
1. Долматовский, Евгений Аронович — за сборник стихов «Слово о завтрашнем дне» (1949);
2. Комаров, Пётр Степанович (посмертно) — за циклы стихов «Зелёный пояс», «Новый перегон», «Маньчжурская тетрадь»;
3. Миршакар, Мирсаид (Миршакаров) — за поэмы «Золотой кишлак» (1942) и «Непокорный Пяндж» (1949);
4. Олейник, Степан Иванович — за цикл сатирических стихов «Наши знакомые» (1948);
5. Рыльский, Максим Фаддеевич — за перевод на украинский язык поэмы А. Мицкевича «Пан Тадеуш».
Как мы видим: первая премия за поэзию не присуждена вовсе. Стрелки Сталина возымели действие. Но сколько лауреатов, и какая палитра! А тут – одна премия на номинацию…
Константин Симонов (шестикратный лауреат Сталинской премии) в книге «Глазами человека моего поколения» рассказывает о заседаниях комиссии по присуждению премий. Вот фрагмент из воспоминаний Симонова: «Панфёров заговорил о книгах Бабаевского и Сёмушкина, настаивая на том, что их можно было бы включить в список премированных произведений, сделав исключение. Премировав только первые, вышедшие части романов и таким образом поощрив молодых авторов. Сталин не согласился.
— Молодой автор, — сказал он. — Что значит молодой автор? Зачем такой аргумент? Вопрос в том, какая книга – хорошая ли книга? А что же что – молодой автор?»
Вот какой сталинский вопрос уместно сегодня задавать, когда с этими молодыми авторами носятся, как с писаной торбой – фестивали, совещания, какие-то резиденции и конференции, а где хорошие книги?
Вообще, в послевоенный период, после безоговорочной Победы Сталин – не расслабился, но, напротив, на литературном фронте начинает активнее руководить, редактировать списки кандидатов на премию, переставлять их местами и даже предлагать не обсуждавшиеся в комитете тексты для рассмотрения в Политбюро. Объясняется это очень просто: в условиях нового противостояния и начавшейся холодной войны только сам Сталин знал, какой курс примет политика СССР в ближайшем будущем, а следовательно, только ему было ведомо, какие тексты отвечают актуальным политическим задачам, а какие не совсем. Например, конфликт с недавно братской по оружию Югославией в конце 1940-х годов поначалу вроде бы развивался скрытно, но лишь Сталин понимал, что в текущем идеологическом контексте сборник «Стихи о Югославии» (1947) Николая Тихонова не может быть премирован. Понимаете, какие тонкости? А ведь Тихонов наверняка следовал славянофильскому курсу вождя во время войны, но – времена и позиция Тито поменялись.
Конечно, сегодня лидер Владимир Путин, который обратил своё внимание на Союз писателей России и сделал долгожданные распоряжению по объединению творческих организаций и возврату писательского имущества, просто не взвалит на себя подобный воз по разным весомым причинам, по складу характера и стилю руководства. Но тогда, может, организационный опыт использовать? Конечно, комитет по премиям никто не станет сегодня создавать (а надо бы навести порядок!), но заслуживает внимание то, что все лауреаты и списки произведений утверждались на закрытом пленуме правления Союза писателей СССР. Это было долгое и принципиальное обсуждение, хотя не без кумовства, конечно, и не без литературных издержек (например, все понимали ошибочность первоначального решения рассматривать произведения некоторых авторов из союзных республик по подстрочникам (?). Как можно судить о художественных достоинствах по черновикам!
Но и этот путь сегодня неприемлем – пленуму, даже если его собрать – трудно отобрать произведения, оценить их достоинства и степень востребованности, потому что, по сути, отсутствует литературный процесс. Почти не осталось текущей литературной критики, независимых культурологических СМИ, теле и радиопрограмм о книгах-новинках. Что, просто читать перед пленумом кучу присланных книг и рукописей? Их и члены жюри, наверное, далеко не все читают. Прошли информации по упомянутой конференции «Большой стиль» — ни одной книги, ни одного автора в дежурных заметках – не упоминается.
Понимая безнадёжность самого дела, я не стал выдвигать на премию по критике свою нелицеприятную книгу о Бродском «Вечный скиталец», хотя она в этом году была переиздана в четвёртый раз. Но все мои вопросы в жюри и в оргкомитет по поводу странной формулировки «Принимаются критические статьи не менее 1 авторского листа» (а как же критические книги?) элементарно остались без ответа. Зачем тратить время? – там уже всё решено, наверное.
Так что — с формулировкой Сергея Степашина «давайте подумаем, кто достоин» — согласен, но понимаю, что вышеприведённые советы – нереализуемы.
Тупик.
«Российский писатель»