Моя мама не любит выходные дни, говорит, что смотреть по ТВ нечего. Зато в будние она вся с головой в многочисленных политических ток-шоу. Захожу к ней почти каждый день, и всякий раз она встречает меня одним вопросом:
— Почему под Донецком не движемся? Застряли? Не можем взять?
— Значит не можем пока, — отвечаю, — 8 лет наши власти носились с этими Минскими соглашениями, как с писаной торбой. Всё хотели понравиться Западу своей лояльностью, хотя всё прекрасно понимали. Просто не хотели грузить себе на шею проблемы с Донбассом. А в это время хохлы перевооружали армию, готовили вооружения, заливали в бетон оборонительные сооружения на Донбассе, пропустили там через АТО 300 или 400 тысяч человек, повязали их кровью…
Когда надоело отвечать на одни и те же вопросы, сказал:
— Чтобы спасти Отечество, у нас с тобой есть три варианта. Первый: ты сейчас составишь план генерального наступления наших ВС в Хохляндии. Что знают и понимают в военном деле эти генералы-молокососы из Генштаба? То ли дело ты — вдова прапорщика Советской Армии! Да ты их всех одним махом за пояс заткнёшь. В общем, пишешь план наступления в 5 экземплярах: один — Путину в Кремль, второй — Шойгу в Минобороны, третий — в генштаб Герасимову, четвёртый оставляешь себе, пятый — непосредственно в войска Суровикину. И не дай бог, если они отступят хоть на миллиметр от утверждённого тобой плана наступления! Если что, проработаем их на профсоюзном собрании с занесением в личное дело.
Вариант второй. Я сажаю тебя в твою инвалидную коляску, даю в руки флаг и отправляю в железнодорожном контейнере в Донецк. Там ты выкатываешься с эти флагом в руках на коляске на линию боевого соприкосновения и увлекаешь в атаку наши войска через минные поля, через бетонированные укрепления, через заградительный огонь укропов и устраиваешь пипец этим ВСУ. И поднимаешь флаг по пути следования над Артёмовском, Краматорском, Киевом, Львовым, наконец. Смотри только, до Варшавы не докатись в горячке-то…
И вариант третий. При следующей мобилизации призывают двух твоих родных внуков, а я иду добровольцем. И мы берём наконец эти треклятые укрепления. Ну как тебе вариант?
Маменька посмеивалась и хихикала, когда я расписывал первые два варианта, а на третьем стала суроветь лицом и в конце отрезала ледяным тоном:
— Сиди на попе ровно!
А что мне ещё остаётся делать в моём-то юном возрасте?