Немеркнущий фильм Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» возвращает нас во времена наших родителей, а мне удалось соприкоснуться с этим рукотворным чудом в нашем поселковом, одноэтажном, деревянном клубе. Сейчас его уже нет, на его месте стоит новое, двухэтажное, кирпичное здание средней школы № 61. А тогда…
Центральная улица посёлка начиналась у переправы на омываемом весной островке, шла через деревянный мостик, мимо овощного магазинчика, небольшого рынка, восьмилетней школы № 7, церкви, детского сада № 16, электроподстанции, клуба «Новый Быт», «пожарки», средней школы № 61, галантерейного, мясного, продовольственного, хлебного магазинов, образующих ещё один рынок, и упиралась в судоремонтный завод, стоящий на Кривой Болде. Вправо и влево расходились десять улиц старого посёлка. Летом через реку ходили лодки, как в город, так и на вторую Астрахань. Вечерами на ней гуляла и веселилась молодёжь, встречались влюблённые, ходили на танцы и в кино.
В последние годы существования клуба, как и во время моей юности, в него входили в клуб с улицы Агрономической — сбоку, через въездные ворота, где сейчас вход в школьный двор, но так было не всегда. Основной вход находился на перекрёстке с улицей Красина. Огромная полукруглая деревянная арка, слева касса, где продавали билеты на посещение парка, танцплощадки, просмотр кинофильма. У летнего кинозала и танцплощадки — забор был сплошным и белёным мелом, где сад и прогулочные зоны — частокол, крашенный зелёной краской.
Центральная аллея шла к клубу через сад с тополями и акациями, зарослями сирени, мимо клумбы с цветами и памятником Ленину. Дорога влево уводила на летнюю танцплощадку, с раковиной сцены, деревянным полом и лавками по периметру; сворачивала вправо к беседке для настольных игр или летней пионерской площадке, выходила к летнему кинозалу со сценой и кинобудкой. Справа — скамейки, детская горка и песочница.
Клуб делился на три части: в центре — зрительный зал, кинобудка, сцена, кабинеты руководства, слева — «Бальный зал», он же — репетиционный для танцевальных коллективов, зал для танцев зимой, спальный зал летней детской площадки, за высокой перегородкой – гардероб и мастерская художника, справа — коридор, фойе, библиотека, бухгалтерия и зимняя касса, кабинеты художественной самодеятельности и хорового пения. В фойе: большая картина «Ленин в разливе», редкие выставки детских работ изостудии и местных художников.
С обратной стороны клуба, по улице Цюрупы, размещались: абонентский пункт радиовещания, отдел милиции, детская молочная кухня, кочегарка.
Люди после работы приходили пообщаться, поиграть в шашки, посмотреть фильм, потанцевать или послушать музыку, днём посетить студию или музыкальный коллектив, зайти в библиотеку. Каждому желающему находилось место для отдыха и творчества.
Ежегодно его ремонтировали, белили фасад, красили фойе и полы. Знаменитая фраза директора клуба: «Если бы мне дали в руки деньги за два ежегодных ремонта и закрыли глаза… Я в саду клуба построила бы новый кинотеатр, не хуже «Призыва»!
После открытия нового автомобильного моста миграционные пути посёлка изменились, но пристрастия оставались. Если афиши вешали на заборе клуба и у перевоза, теперь добавились на остановках «Революционная» и «Староверова».
Клуб имел ведомственное предприятие — Первомайский судоремонтный завод, и соответственно рабочие проводили Новый год в нём. Вся обстановка полностью повторяла интерьеры и настроение фильма: разноцветные лампочки гирлянд на входе и ёлочке перед клубом, изображения на стенах героев праздника с приклеенными ватой и посыпанными блестящими колотыми игрушками, гирлянды флажков и снегопада, объёмные шары, фонари, птицы, снеговики, матрёшки из гофрированной бумаги.
От движения людей всё это оживало, колыхалось, шевелилось.
В залах вырастали поляны маленьких натуральных ёлочек, из-за которых выглядывали медведи, картонные дубы с белочками, стояла избушка с бабой Ягой, собирали скользкую горку, покрытую металлом, для катания в бальном зале.
Главная ёлка медленно вращалась вокруг своей оси, мигала огоньками и позванивала игрушками, стояли ростовые фигуры деда Мороза, Снегурочки и снеговиков.
Новогоднее представление на сцене — это первый шаг для энергичных, творческих, молодых людей, занимавшихся художественной самодеятельностью, возможность показать свои силы и умение перед земляками. В программе вечера – выступления хора и солистов, ансамблей классической музыки и народных инструментов, коллективов классического и современного танца, гимнастов и учеников подшефной школы, шарады и конкурсы. Приглашали людей из зала спеть любимую песню – дальний прообраз современного караоке. Разумеется, ведущие вечер настоящие дед Мороз и Снегурочка!
Действие объединяло, развлекало, веселило трудовой народ, складывалась традиция отмечать Новый год не дома, а в клубе — всем вместе! Работал буфет с шампанским и ситро, конфетами и мандаринами, горячим чаем и пирожными. Ночь пролетала быстро, праздник продолжали дома, а с утра следующего дня – на работу.
Для детей ёлку проводили днём, когда родители выходили трудиться.
Предлагали проведение праздника или концерта другим предприятиям посёлка.
Умудрялись показывать и смотреть фильмы, когда центральную треть экрана заслоняла ёлка.
Перебирая рулоны старых полотен, поражался мастерству художников — реализму, фантазии, лёгкости и виртуозности исполнения, вспоминал свои стилизованные, яркие плакаты, пришедшие на смену изорвавшимся шедеврам, жалел, что всё пропало в безжалостном огне времени.
Ёлки ставили перед всеми домами культуры: ГРЭСа, ТРЗ, завода Ленина; в парках отдыха Карла Маркса, Ленина; на площадях Ленина и Октябрьской; больших перекрёстках: Мостстроя, Мясокомбината, судоверфи Кирова, АЦККа.
Укрепляли вертикально столб, к нему прибивали ёлки во все стороны, как ветки, вешали гирлянды из крашенных краской лампочек, добавляли огромные стеклянные игрушки, шары, звёзды, сосульки, шишки, бусы и флажки, обволакивали мишурой и серпантинами, обязательно, избушка на курьих ножках, фигуры деда Мороза и Снегурочки, снеговиков и зверюшек, ограждали высоким, деревянным частоколом, от макушки расходились светящиеся гирлянды, стояли лавочки, висели колокола громкоговорителей, работали фотографы.
Последней ёлкой детства считаю ёлку, проведённую в новом, сверкающем дворце пионерии — ТЮЗе. Полированный гардероб, зеркала, ходы и переходы, лестницы и галереи, шикарный буфет первого этажа, с очередью до конца представления и морковкиного заговенья, уютный зрительный зал.
Современный спектакль, вобравший всё лучшее и хранящий тепло старых новогодних спектаклей. Ракеты и планеты, блестящие костюмы и решительные новые герои-пионеры, дёргающие за косу девчонку-Снегурочку в коротенькой юбочке, помогающие деду Морозу вернуть ёлку, украденную космическими пришельцами, песнями и плясками воспевающие торжество справедливости.
Солнце и зимний холод улицы расширяли границы прозрачного фойе с продуваемыми, огромными окнами, мозаичная стелла переливалась изморозью смальты и примороженной к ней ёлкой, призрачными хрупкими перилами второго этажа. Громкая музыка и захлёбывающиеся микрофоны деда Мороза и Снегурочки пытались отогреть замёрзших детей, шаркающих двумя вереницами по блестящему мрамору друг другу на встречу… Бр-р-р — окунулся в Ледовитый океан Снежной Королевы! А когда дети, ведя хоровод вокруг ёлки, попали в узкий, тёмный проход, между стеллой и стеной, начался рёв, ступор, затор… веселье и праздничное настроение закончились. Мамки разбирали перепуганных чад, успокаивали. Пришлось оставить в стороне ёлочку, втискивать третью линию хоровода, которая не умещала всех желающих и была лишней. Хотелось убежать из холодной юности в жаркое детство!
Ёлки уходили в школу, училище, на работу, к друзьям с надеждами радостного, счастливого, неожиданного, НОВОГО!
Новый год уже через год превращался в старый.
Старый, прикрываясь Новым, уходил в забвение.
Пришло время внукам разбираться с нашим хороводом истории!