Маркс ещё в 19 веке писал про то, что капитализму имманентны постоянные кризисы. Особенность «империализма» (глобальной стадии капитализма) заключается в том, что теперь эти кризисы носят планетарный характер. Для их разрешения, чтобы колесо капитализма продолжало крутиться дальше, нужен глобальный ресурс, который при затухании очередного цикла глобального капиталистического воспроизводства нужно «вбросить в топку».
Предшествовавшие кризисы капитализма разрешались за счет войны, когда, во-первых, «обнулялись» все предыдущие противоречия, накопленные мировой экономической системой, а, во-вторых, победитель конфисковывал ресурс проигравшей стороны.
Так было после Первой мировой войны, когда англо-саксы остановили экономический подъём Германии и перераспределили в свою пользу ресурсы, накопленные за четверть века немецкой индустриальной машиной.
Так было после Второй мировой войны, когда США (наименее пострадавшая сторона в том мировом конфликте) сумели воспользоваться разгромом Рейха и зависимостью Европы от их помощи и выпустили кровь из старых европейских колониальных систем, подчинив «освободившиеся» африканские и азиатские страны влиянию своего капитала.
Наконец, так было после «Холодной войны», когда коллективный Запад, преодолевший внутренние противоречия и консолидировавшийся в единый политико-экономический блок, разгромил СССР и конфисковал ресурсы советского лагеря (а на соцстраны в 1980-е приходилось около 40% мирового ВВП). Вливание в мировой капитализм свежей «крови» в виде советских ресурсов позволило мировому капитализму существовать ещё 25 лет.
Очередные проблемы наметились в середине 2000-х. Для дальнейшего существования мирового капитализма нужна была новая война и новый противник, победив которого, можно было отобрать его ресурс и, тем самым, продлить ещё на какое-то время вращение мировых капиталистических жерновов.
Как показала практика, локальные войны, вроде афганской, не решали кардинально проблему мировой экономики. Нужен был противник покрупнее. Долгое время таковым считался Китай. Китайская экономика – вторая по размерам, и разгром КНР был бы сравним с победой США, Англии и Франции над Центральным блоком в ноябре 1918.
Однако в американских журналах для высокого уровня истеблишмента, которые я читаю, постоянно мелькала и мелькает мысль, что прямое столкновение с Китаем закончится поражением Запада. Скорее всего, НОАК отразит атаки американского флота и авиации с их баз в Тихом океане и заберёт Тайвань. Что ещё больше усилит КНР. В Пекине нет таких предателей, которые бы сдали Китай, как советские элиты, которые «слили» СССР в обмен на нобелевские премии и счета в западных банках.
Поэтому вместо внешнего противника был найден противник внутренний.
В свое время западные элиты опасались, что их собственные массы, увидев немыслимые успехи СССР во всех сферах жизни, заразятся коммунистическими идеями и сокрушат буржуазный строй на Западе.
Поэтому западная элита поделилась с массами значительной частью национального дохода, «прикормив» его и сделав полностью лояльным. Бесплатная медицина, доступное образование, свой благоустроенный дом и три машины в семье – это были именно те «подачки» от элиты, которые переманили массы на сторону буржуазии. Так на Западе появился развитый «средний класс».
Запад устоял в идеологической войне с Советским Союзом, а его население стало союзником элит в войне с Советами. Теперь необходимость в нём отпала. Коммунизм больше не угрожает западному обществу. Значит, ресурс, накопленный средним классом, можно забрать, а сам средний класс пустить под нож.
Но если делать это напрямую, через внутреннюю политику государства, то есть риск нажить мощного врага в лице миллионов людей. Поэтому и был запущен боевой вирус. Теперь все проблемы, связанные с ухудшением жизни, падением доходов, безработицей и прочим, можно смело списывать на коронавирус, который и будет обьявлен главным врагом человечества.
Эпидемия решит две важные проблемы: во-первых, обнулит прежние экономические противоречия, связанные с раздуванием всяких «пузырей», необеспеченных ничем, и, во-вторых, загнав население в нищету, сделает его более зависимым от элит.
Бедные не могут быть свободными по определению. Идеал социального устройства для нынешних элит – это римское общество, где нищие и бесправные «клиенты» полностью зависели от своих могущественных «патронов». Никакого среднего класса, только богатые и бедные.
Понятно, что в таком «чудном новом мире» на дно пойдут в первую очередь экономики зависимых периферий. И если на Западе процесс экспроприации ресурсов среднего класса может занять некоторое время и будет постепенным, то в России, где у населения и так-то было не особо много «жира», его падение в бездну нищеты будет стремительным.
«Российский писатель»