Нередко я задаю себе вопрос: почему на телеэкране так много Высоцкого? Задаю себе и другой вопрос: почему на телеэкране почти нет таких поэтов, как Николай Рубцов, Юрий Кузнецов, Владимир Соколов, Александр Твардовский, Сергей Есенин, Александр Блок, Владимир Маяковский, Николай Некрасов, Фёдор Тютчев, Афанасий Фет, Михаил Лермонтов, Александр Пушкин и другие, которые являются нашими несомненными национальными достояниями? И тоже не могу найти ответа. Хотя про Пушкина мне возразят: как так нет, его много, каждый год, шестого июня. На что я отвечу: это случается раз в году, да и то не в каждом, в основном, в юбилейном. Поэтому возражение не принимается. На одной чаше весов – Высоцкий. На другой – лучшие русские поэты. И Высоцкий, по меркам нашего ТВ, перевешивает их всех вместе взятых. Ему одному посвящается столько передач, сколько не посвящается всей русской поэзии.
И тут самое время вспомнить несколько строк Афанасия Фета из его знаменитого «На книжке стихотворений Тютчева».
Но муза, правду соблюдая,
Глядит — а на весах у ней
Вот эта книжка небольшая
Томов премногих тяжелей.
Не станем обращать внимание на то, что фетовский вариант Музы слегка напоминает Фемиду, а просто перефразируем две последние строки. Итог таков: «Вот этот маленький Высоцкий культуры русской тяжелей». И это не смешно. Он действительно, на телеэкране, тяжелее всей русской культуры. Но почему?
Мой старший современник Станислав Куняев, давно, ещё в десятые годы, в интервью Владимиру Бондаренко, сказал несколько слов, которые могу считать началом ответа на мой постоянно задаваемый себе вопрос: «Был ли Высоцкий явлением общероссийским? Да. Но был ли он значительным поэтическим явлением? Конечно, нет. Когда читаешь глазами его стихи, напечатанные на белом листе, то сразу видна упрощённость по отношению к жизни, наивность по отношению к русской поэтической традиции… Но это же неизбежность в массовой культуре».
Куняев точно назвал то явление, по законам которого работал Высоцкий как сочинитель: массовая культура. Современное российское телевидение работает по тем же самым законам. А массовая культура не терпит в своих границах (особенно в границах ТВ) культуру высокую, как мы давно убедились по отсутствию на телеэкране самых значительных имён русской поэзии и литературы в целом.
Хотя там (на ТВ) есть даже целый канал, который так и называется «Культура». И он иногда представляет зрителю и слушателю немассовую культуру: опера, балет, классическая музыка, живопись, архитектура, кино. Но настоящей литературы (ни классической, ни современной) на этом канале почти нет. То, что там иногда появляется (в унылом диапазоне от Бродского до Солженицына) меня как зрителя и читателя не устраивает. И не меня одного, а многих.
И главное: кроме канала «Культура», на ТВ – немало других. В том числе – основные: первый, второй, НТВ и ещё штук 15, теоретически бесплатных и столь же теоретически общедоступных (а платных десятки, если не сотни). И ни на одном из них русской поэзии нет (для особо бдительных блюстителей той правды, что хуже всякой лжи, добавлю слово «почти», почти нет). А Высоцкий иногда появляется.
Но мы, вышеупомянутые многие, не являемся объектами интересов массовой культуры. На нас ей начихать. Как, впрочем, и нам на неё. Она не смогла нас поработить. А мы не смогли её уничтожить. Более того, мы не смогли ей противостоять, остановить её победное шествие, которое она начала во второй половине восьмидесятых, при откровенном горбачёвском даже не попустительстве, а содействии, натравливании массовой культуры на советскую культуру.
Так и живём, соблюдая между нами, многими, и массовой культурой, дистанцию. Социальную. Как говорили совсем недавно, в краткую, внезапно возникшую и скоропостижно скончавшуюся, эпоху борьбы с ковидом. Только нам прививка от массовой культуры не нужна. Нас она не заражает. У нас стойкий иммунитет, слава Богу, от рождения и жизни в Советском Союзе.
И на всякий случай, предвидя возражения типа «Высоцкий тоже родился и вырос в СССР», скажу: он и ему подобные – исключения, а мы – правило. А помните, что сказал о правиле и исключении советский поэт Александр Межиров? Правда, текст стихотворения далёк от размышлений об общественно-политических условиях, в коих утвердилась в нашей стране массовая культура. Но две последние строки цитируемого четверостишия (меня всегда восторгало умение Межирова создавать словесные формулы стальной прочности) вполне подходят к данной ситуации в качестве яркой иллюстрации.
Всё то, что Гёте петь любовь заставило
На рубеже восьмидесяти лет,
Как исключенье, подтверждает правило,
А правила без исключенья нет.
Пожалуй, на этом и завершу заметку, которая не про позднюю любовь Гёте и не про дикую популярность Высоцкого, а про бесконечные гримасы массовой культуры, не дающей русской поэзии предстать на телеэкране в том количестве и качестве, которые соответствовали бы её реальному весу на весах Музы.
«Литературная Россия»