Великая Отечественная война стала примером массового призыва и массового героизма женщин на фронте. Однако женщины отличились и во время Первой мировой войны. Их не призывали в строевые части — в Русской императорской армии имелся запрет на зачисление женщин в боевые подразделения, но женщины выносили раненых с поля боя, спасали рядовых и офицеров в лазаретах, делали перевязки, поили их и кормили. Попасть на передовую можно было только с разрешения Государя императора — или тайком, представившись мужчиной. О тех женщинах, которые воевали под мужскими именами, я расскажу в другой раз, а сейчас — о женских формированиях Первой мировой.

По фильму «Батальонъ» широко известен 1-ый Петроградский женский батальон смерти и его командир Мария Леонтьевна Бочкарёва. Это не единственное женское формирование — были ещё 1-й Петроградский женский Батальон смерти, 2-й Московский женский Батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон (пехотные); Морская женская команда (Ораниенбаум); Кавалерийский 1-й Петроградский батальон Женского военного союза; Минская отдельная караульная дружина из женщин-доброволиц, а также многочисленные менее известные части, разбросанные по городам помельче (Полтавская, Вятская, Пермская команды). В боевых действиях принимал участие только Петроградский батальон. 2-ой и 3-ий несли тыловую службу, а остальные так и не были до конца обучены и сформированы.

Из воспоминаний полковника В. И. Закржевского:

«…Отряд Бочкарёвой вёл себя в бою геройски, всё время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев по своему почину бросился как один в контратаку; подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку; своей работой команда смерти подавала пример храбрости, мужества и спокойствия, поднимала дух солдат и доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина русской революционной армии.»

По воспоминаниям, из 170 человек, участвовавших в боевых действиях, батальон потерял до 30 человек убитыми и до 70 ранеными.

В сети нашлась фотография 2-го Московского женского батальона смерти во время его проводов на фронт летом 1917 года. Осенью этот же батальон будет защищать Зимний дворец от вторжения большевиков. О 3-ем Кубанском, 1-ом Кавалерийском батальонах и Минской дружине мне не удалось найти ничего. Морская женская команда была расформирована в связи с тем, что было набрано всего 35 женщин-добровольцев, но в Сети есть несколько фотографий, две из которых прикрепляю.

Пока я изучал отсканированные документы о наградах и ранениях военнослужащих батальонов, мне попались документы на раненных женщин, в которых был указан не «женский батальон» или «женский отряд», а «женский отряд национальной обороны». Это оказался гораздо менее известный, но не менее интересный исторический факт о подобной воинской части. По-другому отряд назывался «Женская военная команда Кинерт» и был основан Валерией Александровной Кинерт после её ухода из 1-го Петроградского женского батальона смерти. Кинерт и шесть её боевых подруг перевелись с фронта из сестёр милосердия в отряд Бочкарёвой, а дальше… Вот выдержка из воспоминаний Валерии Александровны:

«…Все, казалось, было хорошо, но отвратительна была сама Бочкарева. Грубая муштра, нелепые придирки, наказания, когда по пустякам она ставили нас под ружье, — все это было нестерпимо.
Нелепо было ее фанфаронство и хвастовство: «Смотрите, на какую высоту я поднялась, — говорила она. — Со мной сам министр, господин Керенский за руку здоровается. А графини и княгини меня в каретах катают и пирожками кормят». Но нам на такую высоту не хотелось, казалось невозможным служить под таким руководством, и мы, целая группа добровольцев, с разрешения штаба округа ушли от Бочкаревой.
Решено было организовать женскую роту национальной обороны. Мы поместили призыв в газетах и занялись набором. Командиром роты был назначен поручик Луцко. Маленького роста, худощавый, энергичный, строгий, но справедливый, он с жаром принялся за дело. […] Через две недели строевой учебы мы отправились в лагерь на станцию Ольгино Финляндской дороги. Мы жили в палатках, варили обед в походной кухне и проходили полную подготовку пехоты, стреляли холостыми зарядами по воображаемому противнику, рассыпались в цепь, окапывались. […]
Через месяц окрепшие, загорелые, потерявшие женский облик, мы вернулись в Петроград.
Вскоре наступил и день отправки на фронт. Нас отправляли на пополнение 10-й Туркестанской стрелковой дивизии, расположенной в Прибалтике на северо-западном фронте.
Мы шли по городу походным порядком с музыкой. Люди буржуазного типа подходили, пожимали нам руки, некоторые дарили цветы. На вокзале было много провожающих, пришли друзья по гимназии, по курсам, был и мой любимый учитель филолог Столбцов. И опять были теплые слова и добрые пожелания.
Ехали мы в теплушках радостные и окрыленные, пели боевые солдатские песни.
По прибытии на место нас сразу форсированным маршем направили под Ригу, где немцы прорвали фронт. Однако затем было сообщено, что фронт заняли латышские стрелки, и мы были задержаны в дивизионном резерве. […] Воевать нашей роте так и не пришлось. […] Через несколько дней Керенский издал приказ расформировать ударные части, а женские батальоны отправить на тыловую службу, на охрану мостов и дорог.
Это нас не устраивало, и мы, группа бывших сестер, уволились из роты и направились на Западный фронт в наш 1-й Сибирский отряд с намерением зачислиться рядовыми в один из полков 35-го корпуса.»

Я нашёл уникальный кадр — фотографию военной команды Кинерт. На погонах две буквы: О и Н (национальная оборона). На фотографии при большом приближении можно разглядеть мужчин — подпоручика с наградами и унтер-офицеров. Нашлась и фотография самой Валерии Александровны, хоть это и было непросто. Она пережила революцию и вышла замуж. Посмотрите в её красивое лицо, в её смелые глаза — эти глаза говорят «нет смысла жить, если умрёт Россия».

Поделиться: