ГЛАВА 36

ИНДУС КИТАЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

   С первого дня своего пребывания в должности мушавера, Николай перезнакомился со всеми руководителями отраслевых подразделений джинаи, поочередно представленных ему Асадом. Таковыми были три его заместителя, одновременно занимающие должности руководителей самостоятельных отделов, в том числе: спецотдела, следственно-криминалистического отдела, и отдела преследования. Из всех этих подразделений только спецотдел один в один был скопирован со штатной структуры советского уголовного розыска, в котором имелось подразделение «А». Следователи и эксперты-криминалисты в Союзе никакого отношения к уголовному розыску не имели. По крайней мере, в порядке подчиненности, поскольку у них было своё собственное руководство.

Отдел преследования занимался выявлением и раскрытием преступлений коррупционного характера, раскрытием убийств, тяжких телесных повреждений и прочих преступлений против личности, раскрытием краж, грабежей, разбоев и иных имущественных преступлений, а также розыском преступников, без вести пропавших и установлением личности неопознанных трупов. Не ясно, как сотрудники данного отдела справлялись с таким большим объёмом работы, если в структуре МВД СССР этим занимались не только сотрудники уголовного розыска, но и оперативники ОБХСС.

   Но был в джинаи ещё один самостоятельный отдел, сотрудники которого занимались выявлением контрабандистов и торговцев наркотиками, а также путей их проникновения через границу. Руководитель отдела не являлся заместителем начальника джинаи, и это несколько понижало его служебный статус в лице остальных начальников отделов. Тем не менее, работа, которую выполняли его подчинённые, была очень важной, и крайне опасной, поскольку проблема с наркотрафиком в Афганистане во все времена была весьма актуальной, и любое противодействие наркомафии влекло непредсказуемые последствия для самих «борцов» с оной.

   В структуре советского уголовного розыска такое подразделение тоже имелось, но масштабы и специфика работы афганских коллег значительно отличались от того, чем занимались опера УГРО.

   Николай был крайне удивлён, когда, познакомившись с руководителем данного отдела, узнал, что до службы в правоохранительных органах Афганистана, он несколько лет проработал инженером на гидроузле Дахла, располагавшемся в верховьях реки Аргандаб. Но он ещё больше удивился, когда этот смуглый афганец заговорил с ним на чистом русском языке. Чуть позже он узнал, что инженер Саид (а именно так его величали сами афганцы) ещё в бытность правления короля Захир Шаха, прошёл обучение в одном из высших учебных заведений СССР, где в совершенстве освоил русский язык.

   На первых порах Николай не проявил к этому человеку особого интереса. Да и зачем это было нужно, если у него был свой собственный подсоветный — Аманулла. Но время шло, и Николай почувствовал, что Саид проявляет к нему несколько повышенный интерес. С чем это было связано, он не мог понять, но, тем не менее, не стал избегать встреч с ним, и когда выпадали свободные минуты в общении с Амануллой, заводил с Саидом непринужденную беседу, не отвлекая от работы переводчиков.

   На сей счёт, у него был свой собственный интерес в общении с весьма интересным человеком. Во-первых, в приватных разговорах с ним, имелась возможность без участия ушей третьих лиц задать вопросы, которые он не осмелился бы озвучить ни Аманулле, ни тем более Асаду. Проработав почти три года в отделе по борьбе с наркотрафиком и более года возглавляя его, Саид мог дать объективную характеристику тому или иному сотруднику джинаи. А такая информация Николаю была необходима при проведении индивидуальной работы с личным составом уголовного розыска и решения кадровых вопросов.

   Когда владеешь такой информацией, легче разобраться, почему тот или иной сотрудник поступил так, а не иначе. Разведка разведкой, но и контрразведывательную работу никто не отменял. И как можно давать гарантию, что в подконтрольную тебе спецслужбу царандоя не затесался какой-нибудь прохиндей, карьерист, а хуже того — вражеский лазутчик.

   Из непродолжительных по времени встреч с Саидом, зачастую проходивших в «мушаверке», он узнавал куда больше полезной информации, нежели от общения со своим непосредственным подсоветным. Именно от Саида Николай узнал о предстоящей рокировке в руководящем составе джинаи, когда вместо действующего начальника отдела преследования, убывающего для дальнейшей службы в Кабул, из Нимруза должен был прибыть человек, весьма далёкий от оперативной работы, но зато имевший родственные связи с одним большим чином в МВД ДРА. Про таких обычно говорят: «Ноль без палочки». Более того, этот «блатной» на прежнем месте работы проявил себя далеко не с лучшей стороны, и даже был уличён в мздоимстве. Наверно, именно по этой причине руководство царандоя в Нимрузе не знало, как избавиться от «неприкасаемого», а когда на горизонте замаячила перспектива перевода его на работу в другую провинцию, тамошний командующий подписал начинающему карьеристу хвалебную «индульгенцию».

   От одной только мысли, что все те проблемы, от которых избавляется руководство царандоя другой провинции, очень скоро затронут интересы кандагарского джинаи, Николаю стало не по себе. Не задумываясь, он составил текст шифровки в Кабул, где высказал своё субъективное мнение о нецелесообразности назначения данного человека в Кандагар.

   То ли его доводы подействовали на принятие окончательного решения, то ли Асад приложил ко всему этому свои руки, но появление «блатного» в Кандагаре так и не состоялось. Позже, от сотрудников джинаи Николай узнал, что его назначили в провинцию Фарах на руководящую должность, не связанную с оперативной работой. А спустя месяц он погорел на крупной взятке, за что был уволен из правоохранительных органов и привлёчен к уголовной ответственности. И никакая «лохматая» рука в Кабуле не помогла ему избежать сей участи.

   После этого случая взаимоотношения Саида с Николаем и Саидом вышли на новый уровень, и он стал доверять мушаверу самые сокровенные вещи, не имевшие никакого отношения к работе в джинаи.

   Как-то раз Николай попросил Саида рассказать о себе поподробней — откуда родом, кто родители, и каким образом, имея за плечами приличную гражданскую специальность, оказался на службе в царандое.

   Отвечая на вопросы, Саид начал с последнего.

   — А что, разве в советской милиции работают только те сотрудники, которые имеют специальное милицейское образование?

   Николай невольно призадумался. И действительно, сам-то он на службу в милицию пришёл, имея среднетехническое образование, дающее право занимать определённые руководящие должности в строительной отрасли, но никак не в правоохранительных органах. Потому, наверно, почти два года ему пришлось оттрубить простым милиционером, сполна вкусив горечь милицейского «хлебушка», в стужу и зной неся службу на посту, или в составе дежурного патруля задерживая уличных хулиганов, пьяниц и бездомных бродяг, которые в любой момент могли заехать по физиономии или всадить нож в спину ненавистному «ментяре».

   — Вот и я, после обучения в Ташкентском университете, вернувшись к себе на Родину, не думал, не гадал оказаться на службе в царандое. Ещё при короле был направлен на работу инженером по эксплуатации электрооборудования на плотине Дахла, обеспечивающей бесперебойную работу шлюзовых гидрозатворов. Пару лет жизни посвятил этой работе. При Дауде едва не лишился свободы. Кто-то донёс на меня властям, что я планирую вывести из строя вверенное мне казённое имущество и устроить аварию, которая неминуемо привела бы к серьёзным последствиям. Меня даже арестовали по подозрению в совершении спланированного преступления, но очень быстро разобрались в абсурдности предъявленных обвинений и с миром отпустили.

   После этого случая я решил не испытывать судьбу, уехал в Кабул, где устроился работать на домостроительный комбинат. Там, под влиянием секретаря ячейки НДПА, я в корне пересмотрел своё мировоззрение на происходящие в стране события, и когда свершилась Саурская революция, активно поддержал её. Чуть позже, именно этот человек дал мне рекомендацию при поступлении на службу в царандой.

   — Саид, а вот расскажи, как вообще в те годы относился простой люд к таким, как ты, — специалистам с советскими дипломами?

   — Да нормально относился. Когда я вернулся в Афганистан после пятилетнего обучения в Советском Союзе, передо мной открылся широкий выбор вакантных должностей в самом Кабуле. Но так уж получилось, что мой отец порекомендовал не задерживаться в столице, а ехать туда, где мой труд оценят не вышестоящие начальники, а простые люди. Узнав, что в Кандагаре есть вакантная должность инженера по обслуживанию электрооборудования на плотине Дахла, совершенно не задумываясь, согласился занять эту должность. В своём решении я преследовал не только и не столько карьеристские цели. Из Кандагара до Калата, где жили мои родители, на рейсовом автобусе я мог запросто добраться за каких-то четыре часа. А на легковом автомобиле и того меньше.

   Но, пожалуй, не это самое главное. Работая на плотине, я имел возможность убедиться, каким уважением у земледельцев пользуется руководство этого гидротехнического сооружения. Ведь именно вода, основа всех основ при возделывании сельскохозяйственных культур, и кому как не простым дехканам знать, что это такое. Когда плотины на реке не было, вода в Аргандабе по весне неслась таким бурным потоком, что сметала всё на своём пути, затапливая огромные площади плодородной земли, губя посевы и выворачивая с корнями растущие по берегам гранатовые деревья. А потом наступал засушливый период, длящийся более полугода, и вода в реке на несколько месяцев практически исчезала, превращая горную реку в небольшой ручей, текущий между каменистых валунов. А если воды в реке не было, то не было её и в многочисленных арыках, орошающих виноградники, бахчи и сады. Сам понимаешь, какое это горе для земледельца — видеть, как на корню гибнет твой труд.

   И совсем другое дело, когда благодаря плотине снабжение водой стало регулируемым. Скапливаясь зимой и ранней весной в водохранилище, она через специальные каналы распределялась по всей провинции. И теперь, когда надо было увеличить или уменьшить её подачу в то или иное место, достаточно было включить или выключить подачу электроэнергии к гидрозатворам и нагнетающим насосам, осуществляющим подачу воды на нужную высоту. Человек, стоящий у пульта управления всем этим хозяйством, был царь и Бог над всеми, кто нуждался в воде. При таком раскладе ничего не делается безвозмездно. Естественно, земледельцы вынуждены были идти на поклон к человеку, в чьих руках была дальнейшая судьба их кропотливого труда.

   И вот, на месте этого человека оказался я — молодой специалист, знаток в делах электротехники, но несведущий в вопросах коммерции. Поначалу я даже представить себе не мог, к чему были готовы все эти «ходоки». А они, как выяснилось, готовы были выложить любые деньги только за то, чтобы я надавил на пульте управления нужную кнопку. А как я мог это сделать, если все процессы подачи воды фиксировались специальной аппаратурой учёта, и любая самодеятельность с моей стороны запросто могла привести если не на скамью подсудимых, то уж точно к увольнению с «волчьим билетом». Вполне естественно, что я посылал всех этих страждущих к вышестоящему руководству, но и оно не могло самостоятельно принимать подобные решения.

   Не поверишь, но вся эта «цепочка» замыкалась на министре гидромелиорации страны, и без его ведома у нас в провинции никто даже чихнуть не мог. И вот тогда-то я понял, насколько огромен этот порочный круг мздоимства и стяжательства. Хотя, чему удивляться — в Афганистане подобное было при всех правителях. И ещё неизвестно, куда вели концы полукриминального бизнеса. Вполне возможно, что министр гидромелиорации не являлся окончательной верхушкой этого «айсберга». Но тогда мне было как-то безразлично — откуда растут эти «ноги». Моё дело маленькое — поступило указание от начальства открыть затворы и включить подающие воду насосы, я давил на кнопку. А кто и кому за всё это приносил пайсу, или что-то другое, меня совершенно не интересовало. Это уже потом я понял, насколько важна моя должность. Она была не только почётной, но в какой-то степени и опасной. Опасной тем, что зная о нелегальном бизнесе с подачей воды, я становился невольным свидетелем всего, происходящего на плотине. А коли так, то если бы началось расследование, меня в первую очередь стали бы допрашивать. А молчать я бы однозначно не стал. Наверно, именно поэтому от меня решили любой ценой избавиться, и поставить на «хлебное» место своего, проверенного человека. После того как короля сверг Дауд, в стране начались повальные аресты всех тех, кто при Захир Шахе выбился в люди. Почему-то посчитали, что все они каким-то образом были повязаны с королём и его ближайшим окружением.

   Не обошла стороной эта участь и меня. Однажды ночью, в дом, где я жил, пришли вооружённые люди. Они приказали мне одеваться и следовать за ними. Меня доставили в полицию, где для начала просто избили, а потом дали исписанный лист бумаги и потребовали, чтобы я подписался под текстом. Но я заявил, что не буду ничего подписывать, пока не прочитаю содержимое текста. Меня вновь избили, тем не менее тот текст я всё-таки прочитал. Если бы я подписался под написанным, то ещё неизвестно, чем бы всё это для меня закончилось. А закончилось бы наверняка тюрьмой, поскольку признавался в том, что за деньги земледельцев злоупотреблял своим служебным положением и в сговоре с руководством плотины и отдельными высокопоставленными чинами из губернаторства, разворовывал казённые деньги и разбазаривал запасы воды из водохранилища, чем нанёс существенный ущерб в несколько миллионов афгани за счёт налоговой недоимки.

   Под таким пасквилем на самого себя я подписываться категорически отказался, после чего меня в очередной раз избили и бросили в камеру к уголовникам. А спустя две недели меня освободили. Чуть позже я узнал, что арестован был по навету анонима, обвинившего меня во всех смертных грехах, которые я никогда не совершал. Я сразу догадался, кто был этим анонимщиком. Работал у нас на пульте управления один такой деятель. Занимая должность дежурного электрика, он фактически был моим подчинённым. Его я частенько видел среди митингующих на сборищах в центре города. Эти сходки проводились по инициативе появившейся в то время в стране Народно-демократической партии. Ничего путного на этих сборищах не говорили, одна демагогия, рассчитанная на легковерных сограждан. Обещания светлого будущего и всё такое. Так вот, заприметил однажды я этого деятеля в толпе митингующих, а позже узнал, что он стал членом НДПА и является её представителем в Кандагаре. Этот негодяй не только умел трепаться о несбыточном, но ещё вознамерился подняться по служебной лестнице по месту работы, нацелившись занять моё место. А как этого достичь? А очень просто — написал анонимку на неугодного человека, и вот тебе освободившаяся вакансия.

   Когда наконец-то выпустили из тюрьмы, моя должность была уже занята этим проходимцем. Он с ехидцей сообщил мне, что независимо от того, что у полиции ко мне нет претензий, вернуться на прежнюю должность я уже не смогу. Утратил, понимаешь ли, я доверие у нового руководства плотиной, и теперь мне не доверят должность даже дежурного электрика. И вообще, он порекомендовал уматывать из Кандагара, поскольку ещё неизвестно, чем для меня закончится эта история с арестом, и не вернутся ли ко мне стражи правопорядка вновь.

   Следуя его «рекомендациям», я в тот же день уехал в Калат к своим родителям, где «просидел» на их шее пару месяцев, поскольку подходящей работы по моей профессии, там не было. Так долго не могло продолжаться, и летом 1977 года я покинул отчий дом, решив испытать свою судьбу в столице. Поехал не с пустыми руками, а с письмом отца, в котором он рекомендовал меня как ценного специалиста и просил помочь с трудоустройством. Письмо это я должен был передать одному его старому знакомому, который на ту пору занимал не слишком высокую должность в министерстве строительства. Именно этот человек помог мне устроиться на домостроительный комбинат, куда меня приняли на должность инженера по эксплуатации и ремонту электрооборудования.

   Я наивно полагал, что только в Кандагаре партийные клерки из НДПА мутят воду и сбивают с толку простых людей. Ты бы видел, что творилось в то время в Кабуле. Не просто митинги и собрания. Порой доходило до стычек с полицией. В одну такую переделку я попал совершенно случайно, когда в выходной день решил прогуляться по городу. Чисто из любопытства подошёл к толпе митингующих, среди которых заметил знакомую физиономию. То был один из работников нашего комбината. Я тогда ещё не знал, что он является секретарем первичной организации НДПА на нашем комбинате. В тот день он тоже заприметил меня в толпе зевак, и когда полиция начала разгонять людей, он ухватил меня за руку, и вдвоём мы быстро покинули то место, где всё это происходило.

   Позже, я ближе познакомился с этим человеком и узнал от него очень многое о деятельности НДПА. Кое-что из того, о чём говорилось в уставных документах этой партии, импонировало мне, и так уж получилось, что спустя полгода я вступил в её ряды. В процессе доверительных бесед со своим наставником, тот рассказал, что у партии есть два «крыла» — «Парчам» и «Хальк». Представителями «Парчама», парчамистами в основном были выходцами из интеллигенции и буржуазии. Много парчамистов было среди военного люда. А вот халькисты, как раз наоборот — представляли интересы беднейших слоёв населения Афганистана. Мой «гуру» был халькистом, и, наверно, по этой причине, будучи образованным человеком и фактически интеллигентом, вступая в ряды НДПА, я, тем не менее, поддержал программу халькистов, а не парчамистов.

   А потом в стране случилась Саурская революция, и начался очередной передел власти. Поначалу все мало-мальски значимые руководящие должности заняли парчамисты во главе с халькистом Тараки, которые приступили к выполнению намеченных реформ, что вызвало неоднозначную реакцию со стороны населения. Именно недовольством населения год спустя воспользовался Амин.

   — Слушай, Саид, — Николай перебил своего собеседника, — за то время, что нахожусь в вашей стране, я достаточно наслышался всех этих ужастиков про кровопролитные разбирательства халькистов и парчамистов. Неужели нельзя было договориться и решить все эти проблемы как-то иначе, без кровопускания друг другу?

   — А что, разве в России после Октябрьской революции было как-то иначе, когда в смертельной схватке столкнулись большевики и меньшевики? — парировал Саид. — Сколько же народа вы угробили, сначала в огне гражданской войны, а потом, в многолетней борьбе с внутренними врагами, к коим причислили казаков, кулаков и просто несогласных с властью? Миллионы!

   Николаю нечем было крыть, и он решил резко сменить тему разговора.

   — Саид, а кто твои родители?

   — Мой отец по национальности китаец, а мать индианка.

   — Это что ж получается, выходит ты и не афганец вовсе?

   — А кто же тогда?

   — Индус китайского происхождения, — рассмеялся Николай.

   Саид какое-то время молчал, видимо обдумывая «веские» доводы мушавера, после чего тоже начал смеяться.

   — Слушай, а как это так получается, что твои родители не афганцы, а ты — афганец?

   — Когда я учился в Ташкенте, был у меня друг. Его отец был узбеком, а мать украинка. Как думаешь, кем был он сам?

   — Ну, наверно, как и отец — узбеком, — нерешительно ответил Николай.

   — А вот и не угадал. В его паспорте чёрным по белому было записано, что он русский. Так что, нет ничего удивительного в том, что я стал афганцем при родителях иной национальности.

   — А твои родители сейчас живы?

   — Мать жива и сейчас проживает в провинции Заболь. А отца уже пять лет как нет в живых.

   — А что с ним случилось — болел?

   — Болел. Когда в 1947 году образовался Пакистан, между сикхами и индусами постоянно происходили стычки. В одну из таких переделок и попал мой отец, живший в ту пору в Пешаваре. По наследству ему достался бизнес в виде небольшого магазинчика, так вот, защищая своё имущество от погромщиков, был сильно избит, в результате чего была повреждена селезёнка, которую впоследствии пришлось удалить. В госпитале, где он лежал, отец познакомился с моей будущей матерью, работавшей там медицинской сестрой, и спустя год они поженились. Я был вторым ребёнком в семье, а всего мои родители дали жизнь шестерым детям.

   — А как так получилось, что тебя направили на учёбу в Советский Союз?

   — Ничего особенного в этом нет. В 1967 я весьма удачно попал под квоту, по которой учащихся средних школ и колледжей, успешно закончивших обучение, направляли для получения высшего образования за границей. Кто-то умудрился продолжить обучение в Германии, Великобритании, Саудовской Аравии и даже США. Но у моих родителей на ту пору не было достаточно средств, чтобы оплачивать мою учёбу в этих странах. А с Советским Союзом было намного проще, поскольку обучение в советских ВУЗах было бесплатным. Ну или почти бесплатным. Я до сих пор не знаю, за счёт чего проучился долгие пять лет, но чтобы иметь свободные деньги, приходилось вместе с советскими студентами подрабатывать на стороне. И вагоны разгружал, и дворником подрабатывал, и много чего ещё приходилось делать. Я даже хлопок собирал вместо того, чтобы поехать на летние каникулы к себе на родину.

   — М-мда, помотало же тебя, — резюмировал Николай. — Но я так и не понял, как тебя занесло в службу по борьбе с наркотиками?

   — Да я и сам до сих пор не знаю. Поначалу я был принят в царандой как специалист-технарь. Что это такое? На ту пору при царандое была создана служба, отвечающая за надежное обеспечение всех его подразделений средствами связи. Ты наверно знаешь, что наш министр — Гулябзой при Тараки какое-то время был министром связи. Но когда при Амине его с этой должности турнули, и едва не посадили в тюрьму, он вынужден был на время исчезнуть из страны, и вернулся обратно, когда руками советских военных ликвидировали Амина. А когда его назначили министром внутренних дел, он принялся очищать царандой от неугодных офицеров. И в первую очередь, он стал избавляться от парчамистов, набирая на освобождавшиеся должности беспартийных, либо халькистов. Вот так я оказался на службе в царандое. А спустя год мне предложили служить в джинаи, но сразу оговорились, что моим местом службы будет Кандагар.

   Поначалу я служил в отделе преследования, но отсутствие достаточного опыта в расследовании преступлений не позволяло успешно продвигаться по службе. И тогда я попросился перевести меня на работу во вновь созданный отдел по борьбе с наркотиками и контрабандой. Наверняка спросишь — а почему именно туда? Отвечу. С проблемой наркомании я был знаком ещё с детства. Точнее сказать, не с самой проблемой, а с тем, почему афганцы потребляли наркотики. Это у вас — в Союзе, на каждом углу стоят аптеки, а в Афганистане их можно по пальцам пересчитать. И по этой причине, именно наркотики среди населения пользуются большим спросом как универсальное лекарство от всех болезней. Всякий уважающий себя земледелец где-то среди выращиваемого урожая обязательно держал делянку, на которой выращивал опийный мак. Не на продажу, а для употребления опия в качестве лекарства. При короле с этим делом боролись, и если такую делянку обнаруживали, то у земледельца возникали серьёзные неприятности с законом, но в тюрьму попадали единицы. Сам понимаешь, что там, где криминал пересекается с бизнесом, обязательно найдутся люди в органах власти и правосудия, которые захотят подзаработать на этом. А когда пришедший к власти Дауд стал проводить в стране аграрную реформу, не обошлось без перекосов. Новые арендаторы и владельцы земли быстро смекнули, что выращивание опийного мака куда прибыльней, нежели выращивание овощей и фруктов. Именно при Дауде опий стали производить не только и не столько для собственного потребления, сколько на продажу. Его весьма охотно скупали дельцы из соседнего Пакистана, и за один сезон земледелец мог здорово разбогатеть. И вот теперь подумай, кого он будет поддерживать — власть, которая после Саурской революции приступила к беспощадной борьбе с этой заразой, или тех, кто с этой властью воюет.

   — Знамо дело кого — моджахедов.

   — Когда при царандое создавалась эта служба, в неё набирали людей, кто не был замечен в нечистоплотных делах. Конкретно в джинаи Кандагара все шесть сотрудников отдела ранее никогда не работали по этой линии. Более того, первое время в отделе даже не было руководителя. Начальник джинаи — Асад собрал нас всех, и сказал, что руководить нами на первых порах будет он сам, и в тоже время он будет присматриваться к нам, а спустя три месяца объявит, кто займет должность руководителя отдела. Не знаю, чем я приглянулся ему, но через три месяца он назвал именно моё имя. Вот, с тех пор я и руковожу этим отделом.

   — Ну, и как это — быть начальником?

   — По всякому, — уклончиво ответил Саид. — Практически пришлось начинать всё с нуля. Работать с простыми наркоманами не так уж и сложно. Поймал с опием на кармане, вот тебе и галочка в отчёте. Но нас простые потребители меньше всего интересуют. Производители, поставщики, перекупщики и контрабандисты — вот наша основная цель в повседневной работе. А эта публика ещё та. Очень часто наркотиками занимаются моджахеды, и они своего никогда не отдадут просто так. За те годы пока я возглавляю этот отдел, из сотрудников с кем начинал работать никого уже не осталось. Кто-то не выдержал нагрузки и ушёл в другие подразделения царандоя, три человека в разное время погибли от рук наркодельцов и их пособников. Ещё двое были убиты во время проводимых царандоем операций против моджахедов, а один на всю жизнь остался калекой. Так уж получается, что личный состав отдела ежегодно обновляется почти полностью. Не задерживаются люди. Да и с агентурой сплошные проблемы — никто не желает сдавать царандою наркодельцов. Пожалуй, можно и без головы остаться. Вот, и приходиться крутиться как уж на сковородке.

   — Саид, а какие самые крупные партии наркоты удавалось захватить сотрудникам вашего отдела?

   — По-всякому бывало. Осенью прошлого года, к примеру, нам удалось перехватить почти полтонны терьяка. Знатный был «урожай». Но те, кому он принадлежал, очень быстро вычислили источник информации, и оперативного сотрудника джинаи, кто с ним работал. Убили обоих. Зверски убили.

   — И что, никого не нашли?

   — Ну почему же — нашли.

   — И как вам это удалось?

   — Очень просто — благодаря хиромантии.

   — Это как это — благодаря хиромантии? — искренне удивился Николай. На ту пору, работая в уголовном розыске, он слышал что-то о возможностях гипноза, когда свидетеля или потерпевшего вводили в транс, и он начинал вспоминать мельчайшие подробности того, что видел, или слышал, но в реальной жизни не придал этому значения или просто забыл.

   — Давай, сегодня мы не будем начинать разговор на эту тему, — уклончиво ответил Саид.- Тем более, что мне тогда придётся о многом тебе рассказать, из всего того, чему я в своё время научился от своей бабушки по материнской линии.

   В тот день они расстались, и Николай уже начал подзабывать о состоявшемся разговоре. Но спустя месяц, накануне 69-той годовщины Вооруженных сил и ВМФ СССР, решили советники устроить «междусобойчик».

   В тот день жильцы городка на работу не поехали, а как же иначе — праздник, однако, и «мероприятие» началось в десять утра с поздравления старшего военного советника, озвученное им в Красном уголке городка. А потом, все жильцы кампайна разбрелись по своим «норам», и началась неофициальная часть торжества.

   Не успели жильцы тринадцатой виллы расположиться за праздничным столом, как с КПП прибежал посыльный, сообщивший, что к ним нагрянула целая делегация из царандоя. Отставив в покое стаканы с разлитым в них содержимым, мушаверы гурьбой пошли встречать гостей.

   А там! Ну, что там. Там стояли их подсоветные — Асад, Аманулла, Сардар, Саид и водитель Мирза, у которого через пару месяцев с небольшим заканчивался срок службы в царандое. Подсоветные привезли с собой большую картонную коробку, из которой на всю округу нёсся запах чего-то очень вкусного. Ловко ухватив коробку, Мирза чуть ли не бегом направился на виллу, дорогу к которой он отлично знал, не единожды наведываясь на неё вместе со своим начальством.

   В тот день они знатно посидели, о многом переговорили. Асад, Сардар и Аманулла практически не пили спиртного, что нельзя было сказать о Саиде. Он словно сорвался с катушек, и собрался поставить перед собой цель — перепить шурави. Первым виллу покинул подсоветный Васильева — Сардар. Его увезла закреплённая за ним машина, с водителем которой, он заранее договорился. А когда Асад и Аманулла тоже засобирались уезжать в город, Саид вдруг неожиданно заявил, что никуда сегодня не поедет и останется ночевать у советников.

   В принципе, ни Николай, ни остальные жильцы виллы не были против этого, тем более, что именно Саид «проставился» в этот праздничный день литром «Столичной» пакистанского разлива. Поскольку на вилле не было лишней кровати, было принято решение поместить его в комнате Николая, постелив прямо на пол ватный матрац, имевшийся на случай ночёвки заезжих гостей и всякого рода «помощников» и проверяющих из Кабула.

   В тот вечер посиделки продолжились допоздна, пока в их персональном электрогенераторе не закончился бензин. В тот праздничный для советников день афганские специалисты с утра затеяли регламентные работы на генераторе, обеспечивающем кампайн электроэнергией. Что уж они там перемудрили, но в этот день электричество в городке так и не появилось. А связь с Кабулом надо было обеспечивать, вот, и пришлось Николаю отнести на виллу «старшого» канистру с остатками бензина .

   Спать почему-то не хотелось. Вспомнив последний их разговор, Николай решил разговорить Саида на тему хиромантии.

   — Слушай, Саид, вот ты говорил в прошлый раз, что можешь предсказывать судьбу по руке человека. А как ты этому научился?

   Саид ответил не сразу, и Николай уж было подумал, что он уснул, едва приняв горизонтальное положение.

   — Я уже говорил, что этому ремеслу меня научила бабушка, а её, в свою очередь, гадать по руке обучила её мать. В Индии такое ремесло передается из поколения в поколение, но овладеть им в совершенстве могут не все, а только те, кто родился под знаком огня. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, бабушка открыла секреты гадания по левой руке.

   — А почему по левой? — поинтересовался Николай, — насколько мне известно, все хироманты гадают по правой руке.

   — Это в Европе предсказания делают по правой руке, а в Азии — по левой. Она ближе к сердцу, и поэтому более точно отображает судьбу человека по линиям на ладони.

   — А я считаю, что всё это ерунда на постном масле.

   — Что именно?

   — Да хиромантия эта.

   — Ну, это с какой стороны посмотреть.

   — Да, с какой стороны не посмотри, но лично я считаю её обычным шарлатанством. Сколько раз мне приходилось сталкиваться по работе в УГРО с цыганками, которые на улице гадали легковерным согражданам, а в итоге те оказывались без денег и драгоценностей.

   — Заниматься хиромантией за деньги — харам. И у мусульман, и у христиан, и у тех же индусов. Моя бабушка никогда не гадала за деньги. И вообще, гадание не может быть оплачиваемой работой. Это состояние души.

   — Не понял, как это — состояние души?

   — А вот так — человек обладающий способностью к предсказаниям, никогда не возьмет руку чужого человека, если тот сам обратиться к нему с такой просьбой. Предсказатель никогда не будет гадать в обыденной обстановке. Для этого надо войти в транс, и только после этого самому определить человека, которому хочешь сказать сокровенное, чтобы предупредить о возможных неприятностях, которые могут ожидать его в необозримом будущем. Копаться в прошлой жизни любого человека, чтобы показать свою осведомленность, нет никакой необходимости, поскольку он об этом и так всё знает.

   — А что ты имел в виду, когда сказал про транс?

   — Транс — это когда человек абстрагируется от реальной действительности, либо по жизни находится в состоянии явного слабоумия. Дивана — одним словом.

   — Ты хочешь сказать, что если человек придурок, то он может предсказывать судьбу?

   — Именно так. Но не все, а только избранные, кому Всевышний позволил заниматься этим делом. В российской истории известен Василий Блаженный, который не боялся возможной мести царя Ивана Грозного, предсказывая ему незавидную судьбу. На Востоке, этими делами занимаются странствующие дервиши. Всем остальным мусульманам это категорически запрещено Кораном.

   — Ну, хорошо, я понял, что гадать можно, находясь в состоянии транса. Но как ввести самого себя в такое состояние? Сам-то ты, как этого добиваешься?

   — Есть несколько способов войти в транс. Индусы достигают этого состояния специальными упражнениями на основе йоги. Можно пойти по иному пути, например, употребив наркотик и войдя в состояние нирваны. А можно просто напиться кишмишовки.

   — Как ты сегодня,- невольно рассмеялся Николай

   — Можно считать и так.

   — Ну, так погадай же мне.

   — Я же уже сказал, что предсказывают не по просьбе клиента, а только тогда, когда сам предсказатель посчитает нужным это сделать. И вообще, как ты себе представляешь гадание по руке в кромешной темноте?

   — А я фонариком посвечу.

   — Давай не будем заниматься этим делом сейчас. Наступит такой момент, когда я сам захочу тебе погадать.

   Понимая, что продолжение разговора о секретах хиромантии сегодня не состоится, Николай решил сменить «пластинку».

   — Слушай, Саид, а чему ещё ты научился от своей бабушки?

   — Многому, — уклончиво ответил Саид. — Ну, например, как по зрачку левого глаза определить наличие того или иного заболевания.

   — Это как это? И почему именно по зрачку, да ещё левого глаза?

   — Зачатие человека в утробе матери и последующие девять месяцев нахождения там, происходит через пуповину, соединяющую организм младенца с организмом матерью. А зрачок глаза фактически является той самой «пуповиной», которая впоследствии отображает внутренний мир любого человека.

   — И как же определяются болезни по зрачку?

   — Очень даже просто. Для этого достаточно сосредоточить внимание на зрачке левого глаза, и представить, что это и есть пупок человека. От зрачка в разные стороны расходятся сегменты роговицы глаза. Практически, все они одного цвета, но есть и такие, которые по цвету отличаются от остальных. Чаще всего, они могут быть белесого, или тёмного, если не сказать — чёрного цвета. Надо смотреть, в какой части глаза расположены такие сегменты. Там и надо искать проблемы со здоровьем внутренних органов.

   — Каким же это образом?

   — Я уже говорил, что если зрачок глаза принять за пупок, то от него и надо «танцевать». Если нестандартный по цвету сегмент, расположен над зрачком, то это значит, что больной орган располагается где-то в центре груди, или в области шеи. Скорее всего, это сердце, трахея, пищевод, или щитовидная железа. И так далее — по кругу. Необходимо учитывать, что таким образом могут отображаться не только имеющиеся болезни, но и перенесённые операции, в том числе, с удалением внутренних органов и всякого рода опухолей.

   — Так как же определяется больной орган? Я имею в виду цветовую гамму роговицы глаза.

   — Повторюсь, что это можно определить по значительному потемнению сегмента роговицы глаза являющегося неким «индикатором» жизнедеятельности того или иного органа. И если такой сегмент чёрный как смола, следует бить тревогу. Вполне возможно, что такой орган серьёзно болен, а хуже того, в нём образовалась раковая опухоль.

   — Ну, хорошо, определил человек по своему глазу, где и что у него болит, а что дальше?

   — А вот тут я должен сказать, что определять заболевание по собственному глазу не стоит. Точно так же, как нельзя гадать по собственной руке.

   — Это почему же?

   — Просто нельзя, и всё. Я даже комментировать не стану.

   Поняв, что спросил Саида о чём-то таком, на что наложено строжайшее табу, Николай на некоторое время замолчал. Несколько минут лежали, молча, каждый думая о чём-то своём. Первым молчание нарушил Саид

   — Вот ты спросил насчет того как лечить выявленный по глазу больной орган. А до этого не надо доводить, и просмотр глаза кем-то из родственников или знакомых надо делать не реже одного раза в месяц. Только таким образом можно своевременно выявить заболевание, и провести комплекс профилактических мер по его лечению. При этом надо помнить, что лекарственные препараты не всегда могут помочь.

   — Так как же тогда профилактировать заболевание, если лекарственные средства не потребуются?

   — Для этого существует множество способов, но на Востоке считается, что самым действенным их них является лечебный массаж, который может сделать любой человек, даже имеющий весьма поверхностные познания в области медицины. Но для того, чтобы делать такой массаж, необходимо знать минимум информации, о том, как это осуществляется на практике.

   — А ты можешь рассказать, как это делается? — Про лечение посредством массажа Николай уже слышал от своего подсоветного Амануллы, но тот так и не удосужился рассказать ему, как всё это реально происходит.

   — Массажи бывают разные, но тот, про который я сейчас расскажу, делается на спине. Считается, что именно спина, а если быть точнее — позвоночник, первооснова здоровья любого человека. Все внутренние органы в теле человека связаны нервами с костным мозгом позвоночника, а через него с головным мозгом. Когда заболевает тот или иной орган, сигнал, поступающий от него в костный мозг, начинает замедляться и даже искажаться. Проходя по нерву, он сталкивается с сигналом, ранее поступившим из органа, и после соответствующей «обработки» в головном мозгу, «эхом» возвращается обратно. В месте «встречи» сигналов образуется некая «закупорка», если так можно сказать — нервный тромб, которой не бывает в тех случаях, когда орган полностью здоров. Именно эту «закупорку» и надо массировать. Но прежде чем начать это делать, необходимо прогреть место массажа, для чего существует несколько способов. Самый простейший из них, это когда, активно потерев ладони обеих рук, одной из них начинаешь медленно водить над поверхностью спины, примерно в пяти — десяти миллиметрах от неё. То место, где рука почувствует некое жжение в ладони, и предстоит подвергнуть активному массажу. Не всякому человеку доступен такой способ «прогрева», и поэтому в запасе есть несколько упрощенный вариант данной процедуры. Для этого достаточно растопырить пальцы руки таким образом, чтобы кончики указательного, среднего и безымянного пальца отстояли друг от друга на три-четыре сантиметра. После этого, средним пальцем надо водить по позвоночнику, слегка надавливая на него. Точно также надо водить остальными двумя пальцами, равноудалёнными от позвоночника. Те места на коже, где появится покраснение в виде пятен размером от одного до двух сантиметров в диаметре, и предстоит в дальнейшем массировать.

   — А как это делается?

   — Место, где проявилось покраснение кожи, надо усилено массировать средним пальцем, делая вращательно — поступательные движения, словно хочешь ввернуть его внутрь тела. Чтобы эффект от такого массажа был более действенным, кончик пальца следует смазать согревающей мазью. Я не знаю, какие из них есть в Советском Союзе, но из тех, что мне известны, лучше всего подходит вьетнамская «Звёздочка». А ещё, по завершению массажа, на то место, где он делался, желательно наклеить перцовый, или какой иной пластырь. Необходимо учитывать, что активных зон может быть несколько, и чтобы не забыть их расположение на теле, ещё в стадии «прогрева» следует помечать фломастером или шариковой ручкой.

   — Неужто такая процедура может реально помочь человеку в лечении заболеваний внутренних органов?

   — Самое главное — не запускать болезнь. Вовремя диагностировать и лечить её без хирургического вмешательства.

   — А я, к примеру, могу делать всё то, о чем ты сейчас рассказал?

   — Насчет гадания не берусь ничего утверждать, а вот что касается диагностирования болезни по глазу и массажа, то всё это в твоих силах. Было бы желание, а талант врачевания сам собой раскроется.

   Оставшуюся часть ночи Николаю снились бородатые душманы, гонявшиеся за ним по всему Кандагару. А он, убегая, бросал в них не гранаты, а стеклянные пузырьки с наклейками: «Бомба-Бенге».

   Утром, когда он прощался поутру с Саидом, за которым приехала машина джинаи, тот, как бы невзначай, взял левую руку Николая, и мельком взглянув на ладонь, произнес:

   — Тебе предстоят большие испытания по жизни, в том числе и здесь — в Кандагаре, но к себе на родину ты вернёшься живым и здоровым и проживёшь ещё столько лет, сколько уже прожил.

Николай тут же прикинул в уме — получалось, что семьдесят два года жизни ему гарантировано. А много это или мало — время покажет.

Поделиться: