Анатолий Воронин. «Гюльчатай, открой личико!» Рассказ.

Как мы уже сообщали, Астраханское региональное отделение Союза писателей России рекомендовало ко вступлению в общероссийскую творческую организацию прозаика Анатолия Воронина. Он коренной астраханец. В период с 1972 по 1997 г.г. служил в органах внутренних дел. В 1986 г. с должности заместителя начальника отдела УР УВД Астраханской области откомандирован в распоряжение Представительства МВД СССР в ДРА. На протяжении двух лет был советником спецотдела Царандоя Кандагарской провинции. Последние четыре месяца афганской командировки исполнял обязанности старшего советника МВД СССР в провинции Кандагар. Принимал непосредственное участие в 26-ти боевых операциях, в том числе – девяти крупномасштабных. В 1995 г. и 1996 г. командировался в Чечню для выполнения спецзаданий. В 1997 году в звании подполковника вышел в отставку. Награжден правительственными наградами, в том числе, орденом Красной Звезды, орденом Слава (ДРА), медалями СССР, ДРА и РФ. Автор книги «Второй пояс» и многих публикаций в альманахах, коллективных сборниках, журналах. Предлагаем вниманию читателей «Родного слова» рассказа Анатолия Воронина.

АНАТОЛИЙ ВОРОНИН.

«ГЮЛЬЧАТАЙ, ОТКРОЙ ЛИЧИКО!»

Рассказ.

Этот дукан, специализировавшийся на торговле овощами, фруктами и прочим табачно-жевательным ширпотребом, располагался на восточной окраине Кандагара. Аккурат на стыке двух дорог, одна из которых вела на Калат – административный центр провинции Заболь, а вторая в Кандагарский аэропорт и далее – в приграничный пакистанский город Чаман.

Владельцем дукана был мужичишка лет пятидесяти с аккуратно подстриженной бородкой, сносно владеющий всеми известными иностранными языками, на которых ему доводилось в своей жизни общаться с многочисленными покупателями. За более чем семилетнее присутствие в Афганистане шурави он успешно освоил и русский язык. Да так, что по-русски «шпрехал» намного лучше таджиков-переводчиков, работавших бок о бок с царандоевскими и военными советниками.

В отличие от остальных кандагарских дуканщиков, он никогда не носил традиционную чалму. Мизерная, можно даже сказать – детская тюбетейка, засаленная до такой степени, что на ней не проглядывалось расшитого орнамента, едва держалась у него на затылочной плешине.

Прилавка в дукане отродясь не было. Прямо на земле, под парусиновым навесом, держащимся на четырех вкопанных в землю жердях, была разостлана грязная дерюга, на которой по кругу кучами лежали овощи и фрукты. Дуканщик в позе «лотоса» восседал в центре этого съедобного изобилия. Не сдвигаясь с места, он мог дотянуться до всего, чем торговал в своей импровизированной лавке. Огромные чугунные весы, расписанные яркими красками, были единственным украшением дукана. А вот с гирями у его владельца, по всей видимости, была напряжёнка. Вместо них на алюминиевые чаши весов он клал разнокалиберные булыжники, вес которых был известен только одному ему…

Подняв клубы липучей пыли, бронетранспортёр резко затормозил у придорожного дукана, и с него на землю спрыгнули несколько вооруженных десантников, облачённых в камуфляжные робы, покрытые толстым слоем серой пыли. На серо-зелёных от пыли и пота лицах бойцов инородными вкраплениями смотрелись белые зубы.

Боковой люк бронемашины откинулся в сторону, и из её чрева неспешно выбрался молоденький лейтенант. Судя по новёхонькой, не тронутой лучами палящего афганского солнца ПШ, исполнение интернационального долга для него только-только начиналось.

Ещё находясь в Лошкаревке в ожидании попутного транспорта для перелета или переезда до Кандагарской Бригады, он встретил своего однокурсника, загремевшего в Афган на две недели раньше него. Друг успел обжиться в своём модуле и, не побывав ещё ни в одной операции, нахвататься таких «верхушек», от которых голова шла кругом. Из всего им сказанного получалось, что в Афгане вокруг одни только «духи», и никаких мирных жителей нет вообще. Все эти чалманосцы – конкретные, замаскированные «духи». Верить здесь вообще никому нельзя. Даже бабы с мешками на головах – прямые пособницы моджахедов, поскольку их мужья поголовно сидят в «зелёнке» и нападают на советские автоколонны. Жуть страшенная.

Вдвоём за три дня и три ночи общения они «уговорили» не один пузырь водяры, а когда та закончилась, перешли на спирт, имевшийся в запасе у керика. Последние двести грамм добили «за удачу» и «на посошок» не далее как сегодня утром, когда вдвоём подыскивали в следовавшей на Кандагар автоколонне местечко «помягче». Друг порекомендовал ехать верхом на «броне», что лейтенант сначала и сделал. Но, наглотавшись дорожной пыли, он не выдержал испытания и спустился внутрь бронемашины, где практически сразу же уснул. Проснулся только тогда, когда колонна втягивалась в Кандагар.

От длительного скрюченного пребывания в «требухе» бронемашины, среди каких-то ящиков и мешков с военным имуществом, ноги у лейтенанта затекли до такой степени, что, сделав несколько шагов, он невольно присел на корточки, не в состоянии идти дальше. Переждав в такой позе несколько секунд, он начал делать приседания, с тем, чтобы разогнать кровь по затекшим жилам. Немного поразмявшись, он поправил на голове новёхонькую армейскую фуражку с зелёной кокардой, предварительно стряхнув с неё невидимую глазом пыль. Подтянув ремень и выпятив вперед широкую грудь с блестевшим в лучах солнца академическим «поплавком», лейтенант вразвалочку двинулся в сторону столпившихся у дукана бойцов.

Пока десантники «на слух» выбирали арбуз, лейтенант с видом большого специалиста в области сельского хозяйства разглядывал лежащий на земле товар. Потом он перевёл взгляд на стоящий сзади дуканщика фанерный щит с прибитыми к нему продольными деревянными планками и аккуратно разложенными на них пачками сигарет и упаковками со жвачкой.

Разглядывая выставленный на продажу товар, лейтенант небрежно ткнул пальцем в сторону одной из пачек импортных сигарет с фильтром, спросил:

– Чан пайса?

Произнесённая им фраза была одной из тех немногочисленных обиходных фраз, которые он успел зазубрить, пока находился на пересылке. Но выдавил он её из себя с таким видом, будто по дари шарил на уровне коренного афганского жителя.

Дуканщик, подняв с земли пруток сухой эвкалиптовый ветки, наугад ткнул ею в то место, куда показывал лейтенант. После некоторой корректировки «вправо-влево», проведённой им под чутким руководством шуравийского офицера, кончик прута упёрся в пачку жёлто-верблюдного «Кэмэла».

– Сто афгани, — на чистом русском произнёс дуканщик.

Лейтенант вытаращил на него глаза.

– Ты чё, мужик, ошалел? Да за такие деньги можно три таких пачки купить. Ну, ты, блин, спекулянт.

– Я не спекулянт, я коммерсант, – невозмутимо парировал дуканщик. – Скажи, пожалуйста, уважаемый, где ты видел такие дешёвые сигареты? Я сам пойду там куплю, и тебе одну пачку подарю на память.

Лейтенант не знал, что ответить. Ему ещё ни разу не доводилось шастать по дуканам и торговаться с афганцами. Да и «афошек»-то у него не было, а все серьёзные шуравийские деньги он просадил, пока две недели торчал в Шинданде, а потом ещё несколько дней в Лошкарёвке. Так, осталось по карманам несколько завалявшихся зелёно-синих бумажек, да ещё кое-какая звенящая мелочевка.

Пошарив в карманах брюк, он вытащил чудом уцелевшие «пятерик» и «трояк».

– На! Возьми, крохобор. По курсу как раз стольник получается. – Лейтенант небрежно бросил мятые купюры на чашу весов.

Но дуканщик был неумолим.

– Такие деньги не беру. Такие деньги в Афганистане никому не нужны. Давай доллары, марки, фунты. Можно советские деньги, но бумажками не меньше червонца.

От такой наглости со стороны дуканщика лейтенант едва не поперхнулся.

– Какие такие фунты-мунты! Ну, ты, мужик, точно ошалел. У тебя советский офицер фуфлыжные сигареты покупает, а ты выпендриваешься, как сорока на суку. Довыеб…ся, вообще так заберу. Козел сраный.

Не намериваясь полемизировать с наглым шурави, дуканщик демонстративно отвернулся в сторону подошедшего в этот момент афганца, и перейдя на пушту, стал с ним о чем-то говорить.

Не зная, как поступать в таком неординарном случае, лейтенант беспомощно оглянулся на десантников, словно заручаясь поддержкой с их стороны. Но те молчали. Командир отделения, одновременно командир «брони», разведя руками в стороны и смачно сплюнув на землю, философски изрек:

– Афганский вариант капитализма, в натуре и в разрезе. Мать его наперекосяк.

Но лейтенант его уже не слушал. Взгляд его перекинулся на стоящую в сторонке афганку, укутанную с головы до пят в чадру ярко-зелёного цвета. И когда только она успела появиться у дукана? Стоит себе тихонько в сторонке, разглядывая шуравийских вояк через сетчатый намордник чадры.

Лейтенант, только что споривший с дукандором, в момент сменил свою «пластинку». Теперь объектом его пристального внимания стала эта афганка. Судя по телосложению и обтекаемости женственной фигуры, замаскированной мешкообразной чадрой, она была достаточна молода. В правой руке женщина держала холщовую сумку, в которой что-то лежало, а левой прижимала к себе маленького пацанёнка.

Лейтенант весь воспрянул духом. И на хрен ему сигареты, коли тут такая мадам стоит. Ну и что, что с мешком на башке. Это мы щас, в один секунд отрегулируем.

Поправив портупею, лейтенант дефилирующей походкой подошёл к молодухе. Сделав жеманный жест, и лихо щелкнув каблуками, он демонстративно произнес:

– Разрешите представиться мадам, или как вас там – ханума! Офицер Красной Армии Иван Иваныч Иванов, а по-русски – просто Ваня.

Но на слова и жесты лейтенанта, реакция у афганки была совершенно не той, какую он себе представлял. Она шарахнулась от него в сторону, утягивая за собой ребёнка. Ребёнок от такого резкого движения своего «поводыря» начал хныкать.

– Мадам, ну куда же вы? Я же вам ничего плохого не сделал, а вы от меня как чёрт от ладана бежите. А как вас зовут? Не Гюльчатай случаем? Говорят, у вас в Афганистане каждая вторая – Гюльчатай. Ну, что же ты меня так испугалась, дурочка, я же не уродина какой-нибудь. Может, познакомимся поближе – Гюльчатай? Открой личико – Гюльчатай, дай хоть разок на тебя взглянуть. Ну что тебе стоит.

Лейтенант явно переигрывал.

Стоявшие в сторонке десантники начали посмеиваться и отпускать пошлые приколы в адрес офицера:

– А вы её, товарищ лейтенант, в броник башкой засуньте, и проверьте, всё ли у неё там на месте. Если всё путем, вот вам и первая жена. Глядишь, в модуле и приживётся, носки стирать вам будет, да и вообще и в частности. А из бачи сына полка сделаете.

Дружный смех десантников только раззадорил лейтенанта. Разгорячённый утренней дозой спирта, он не соображал, что уже переступил невидимую грань между добродушной шуткой и откровенным хамством. Схватив рукой за чадру, он попытался сорвать её со строптивицы. Но афганка оказалась проворней, чем он мог себе представить. Ударив лейтенанта сумкой по лицу, она вырвалась из его клешней, и бросилась в сторону дукана, волоча за собой завопившего ребенка.

Афганец, разговаривавший до этого с дуканщиком, резко обернулся на крики ребенка, и женщина едва не упала в его объятия. Защищая её своим телом, афганец выступил вперед и, размахивая руками, стал что-то кричать лейтенанту.

Но того окончательно заклинило.

С разворота он ударил кулаком в бородатую скулу афганца, и тот навзничь упал в придорожную пыль.

Теперь очередь дошла до женщины. Лейтенант двумя руками схватил её за плечи и после непродолжительного сопротивления с её стороны, в буквальном смысле слова, вытряхнул из чадры.

Взору присутствующих предстала совсем молоденькая девушка, лет двадцати от роду, с длинными, смолистыми волосами, сплетёнными в тонкие косички. На её левой щеке розовел глубокий шрам, то ли от ножа, то ли от осколка стекла, то ли ещё от чего. Глаза афганки лейтенант не успел разглядеть, поскольку девушка запястьями рук закрыла лицо.

Остановиться бы мужику на этом – и так уж далеко зашёл. Но горячая хмельная кровь в молодом крепком теле требовала «продолжения банкета». В его буйной голове созрел не менее буйный план – поцеловать девушку в губы. Зачем понадобилось ему это делать, лейтенант в тот момент не давал себе отчета. Прижав ладонями своих рук её уши, притянул её губы к своим губам.

Но поцеловать взасос эту строптивую афганку он так и не успел. Его руки вдруг ощутили какую-то тяжесть, и голова девушки выскользнула из них. Афганка неестественно изогнулась назад и медленно опустилась на землю, завалившись на правый бок. Из её рта хлынула тёмно-красная кровь.

Лейтенант, как завороженный, смотрел на лежащее у его ног тело девушки, совершенно не понимая, что с ней произошло. Из оцепенения его вывел истошный крик. Лейтенант приподнял глаза, и только теперь увидел стоящего перед собой того самого бородача, которого он только что отправил в нокаут. Бородач тыкал пальцем в сторону лежащей девушки и истошным голосом выкрикивал какие-то непонятные фразы на своём языке. Потом он схватил за руку дико орущего пацаненка, и, размашисто шагая, пошел прочь от места разыгравшейся трагедии.

Лейтенант вновь уставился на лежащую в пыли женщину, под которой расплывалась лужа крови. И тут только он заметил, что из спины у неё торчит плексигласовая наборная рукоятка ножа. Того самого ножа, которым дуканщик буквально несколько минут тому назад вырезал в арбузе клин, показывая десантникам его спелость. Тошнота подступила к горлу лейтенанта и, отвернувшись в сторону от трупа девушки, он стал усиленно блевать сохранившимся в желудке спиртом и ещё какой-то серо-зелёной гадостью. Дуканщик подбежал к лейтенанту и торопливо, будто боясь, что не успеет до конца высказаться, выпалил:

– Зачем к девушке приставал? Она твоя жена? Она не твоя жена! Она его жена! – дукандор махнул рукой в сторону бородача с ребёнком, который был уже далеко от дукана. – Он тебе сказал, что его жена теперь не его жена. Ты дотронулся до его жены и можешь теперь забрать её себе. Теперь она твоя жена.

Лейтенант непонимающе посмотрел на дуканщика, потом на женщину, и выдавил из себя:

– Как моя жена? Она же мёртвая?

– Вот и забирай её себе такую, раз хотел. – Дуканщик бегал вокруг лейтенанта и, размахивая руками, делал жесты напоминающее общеизвестное – «ну вы посмотрите на него».

Из ступора офицера вывел крик командира отделения:

– Товарищ лейтенант! Быстро на бэтээр! Сваливаем отсюда, а то сейчас бабаи набегут, хрен потом кому докажешь, что это не мы её завалили!

Двое подбежавших к офицеру десантников чуть ли не силком затолкали его в БТР и, захлопнув за ним люк, ловко запрыгнули на броню.

БТР фыркнул дизелем и, выпустив смачный клуб дыма, рванул с места в карьер, догоняя колонну наливников и грузовых автомашин.

А буквально через пару минут мимо дукана проезжал УАЗик с царандоевскими советниками. Увидев лежащую в луже крови женщину, они остановили свою машину, и один из них, открыв дверцу, поинтересовался у дуканщика, что тут произошло. Тот сбивчиво рассказал обо всём случившемся. В конце своего рассказа он спросил у мушавера, как ему поступить с ножом. Уж больно красивый нож, и сталь отличная. Таких ножей сейчас нигде не достанешь, а хороший нож в хозяйстве всегда нужен.

В свою очередь, советник, безучастно посмотрев на дуканщика, спросил:

– Ну, если уж очень так нужен, то забирай свой нож. Что с ней-то делать будешь? – советник жестом показал на женщину.

Дуканщик пожал плечами.

– Родственники придут, заберут.

– Ну, блин, страна «лимония»! Не перестаю удивляться этим чукчам, – закрывая дверцу машины, изрёк советник. – Завтра уже и забудут, что жила какая-то там Фирюза, или как там её ещё. Вот, уроды, так и ищут на свою жопу приключения.

Кого именно он имел в виду, произнося последнюю фразу, только одному ему было известно.

Как только машина с советниками отъехала, дуканщик вытащил из трупа девушки нож, вытер окровавленное лезвие о её же платье, после чего отнёс его под навес своей импровизированной торговой точки и, ещё раз обмыв его из кумгана, убрал под весы. Потом он вернулся обратно к трупу, поднял валявшуюся в пыли чадру и укрыл ею тело девушки…

А ровно через сорок дней, когда невинная душа той девушки отлетела в рай, и предстала перед Всевышним, произошли два события, которые иначе как мистическими назвать нельзя.

В ту пору в провинции проводилась крупная войсковая операция. «Духи» очень шибко сопротивлялись советским войскам, и против них применили штурмовую авиацию. Но «духи» тоже были не лыком шиты. Когда «Грачи» в очередной раз заходили на их позиции, те выпустили по ним «Стингер». Уходя от ракеты, пилот штурмовика сбросил весь бомбозапас, который упал не в «зелёнку», а на окраину города. Одна 250-килограммовая бомба угодила прямо в дукан, возле которого погибла та самая молодая афганка. На месте дукана образовалась огромная воронка, а сам дукан вместе с его хозяином испарился в огне.

К вечеру того же дня в Кандагарский госпиталь доставили нескольких десантников, подорвавшихся на «духовском» фугасе. На них было страшно смотреть. Оторванные руки и ноги, исковерканные тела. Жуть, одним словом. У молодого лейтенанта не было обеих рук, а лицо превратилось в одно кровавое месиво. Находясь в беспамятстве, он выкрикивал какое-то странное восточное имя – Гюльчатай. Потом он смолк. А ещё через несколько минут подошедший к нему дежурный врач произнёс:

– Ну, вот и всё. Ещё один бедолага отвоевался…

Поделиться:


Анатолий Воронин. «Гюльчатай, открой личико!» Рассказ.: 4 комментария

  1. Уважаемый Анатолий! Поздравляю Вас со вступлением в Союз писателей. Восхищаюсь Вашим творчеством и Вам желаю ещё многих новых книг и больших творческих удач.

    • Спасибо, Вера Ивановна!
      Так уж получается, что на сегодняшний день я наверно единственный автор в нашем дружном писательском коллективе, кто реально прошел через войну в Афганистане и Чечне, и кому как не мне писать за все то, что там происходило. Время уходит, в памяти стираются те далекие события, и чтобы о них помнили наши сограждане, и в первую очередь, подрастающее молодое поколение, надо делать все от нас зависящее, чтобы не ушли в небытие события тех грозовых лет.
      И кто знает, может так случиться, что это были не самые последние войны в истории нашего Отечества, а коли так, то тем, кому суждено будет пройтись по военным дорогам, попомнят добрым словом старшее поколение, которое не только рассказало о своих войнах, но своими откровенными произведениями научило многому из того, что помогает выжить на войне.
      В том же Афганистане наши соотечественники зачастую не понимали, что народ, против которого они воюют, живет по своим правилам и законам, нарушать которые никому не позволено.
      Вот и в этом рассказе, пишется про то, к каким трагическим последствиям порой может привести элементарное незнание чужого «устава»,
      А Вас я поздравляю с наступающим Новым годом! Будем надеяться, что он не будет хуже уходящего високосного 2020 года.
      С уважением,
      Анатолий.

  2. Анатолий, Спасибо Вам огромное за то, что Вы делаете. Я всего лишь 91-го года рождения, но встречал много Ветеранов (да, с большой буквы) той войны и могу сказать о них только хорошее. Вы для нас — мужики, отцы, наше поколение (лучшая его часть) помнит и знает, зачем и почему вы там воевали.

    • Спасибо, Павел!
      В нашей стране наверно нет такого поколения, которое не воевало бы в какой-нибудь войне. Афганистан — отдельная тема. И как бы не охаивали участников этой войны, мы свою «работу» там выполнили с честью. Жаль только, что этого не понимали и не понимают до сих пор те политики, кто одним росчерком пера впрягает граждан своей страны в очередную войнушку.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *