
Знаменательную дату отмечает сегодня астраханская поэтесса, член Союза писателей России Ирина Левитан – автор стихотворных сборников «Лебединка», «Лев радости», «Женщина в лиловом», «Время пятого солнца», «Нас слышит Господь», сборника переводов с языков народов России «В едином пространстве» и книги переводов стихотворений татарской поэтессы Газизы Самитовой «Ташлыярский соловей». Она лауреат литературных премий имени Бориса Шаховского, имени Ивана Хемницера, имени Газизы Самитовой. Поздравляя коллегу с юбилеем, желаем ей крепкого здоровья и новых творческих удач и публикуем цикл стихотворений Ирины Левитан, посвящённых 80-летию Великой Победы.
ГОРОД ДОБЛЕСТИ
В нашем городе не было танков,
И не слышалось вражеской речи.
Отчего же во мне, в астраханке,
Боль осталась от страшной той сечи?
Через кровь просочилось и нервы
Пережитое дедами время.
Я в себе ощущаю без меры
То военное тяжкое бремя.
В моей памяти рвутся гранаты,
Голод, холод в тылу и на фронте.
В моей памяти гибнут солдаты
На земле, на воде, в самолете.
И не сон это вовсе, другое…
Сопричастность в борьбе над врагами.
Допустить невозможно такое,
Чтоб горела земля под ногами.
В нашем городе не было танков,
Но войны в нём, поверьте, хватало.
Астраханцы и астраханки
На фронтах их сражалось не мало.
Пусть на волжской земле ярким светом
Озарятся святые их лики.
Город Доблести, город Победы
Был ты значим в войне той Великой.
ДОРОГА К ЖИЗНИ
Приснился сад, корзины винограда
И рыба серебристая в реке.
В тюльпанах степь, коров молочных стадо.
Проснулась – хлеба корочка в руке.
Как холодно, но всё же встану: надо.
Пока могу держаться на ногах.
Пойду на Ладогу, прочь от блокады.
Мне голод стал ужаснее врага.
Зима лютует, печь давно остыла.
За хлеб все вещи проданы давно.
Как хочется воды горячей, мыла.
Но это лишь теперь в обрывках снов.
Надела, что осталось в гардеробе.
На ноги намотала кофту, шарф.
В каком-то нервном, трепетном ознобе
Закрыла дверь и вышла, чуть дыша.
Шла очень долго, город весь в сугробах.
Повсюду мертвецы, им нет конца.
Везут, несут без савана и гроба,
Со скорбным выражением лица.
Уже стемнело, силы на исходе.
Горбушка хлеба грелась на груди.
Вдали шалаш, в нём огонёк есть, вроде.
Я напросилась дух перевести.
Налили кипяток. Из ржавой банки
Глотала долгожданное тепло.
Пытались подбодрить, мол, близко танки.
Ну, а фашистов вовсе замело.
Кружился снег, влетая то и дело,
Но тот шалаш от ветра прятал нас.
Вдруг, поглядев вокруг, я онемела:
Десятки тел, стеклянных мёртвых глаз.
А люди жгли костёр и тихо пели,
Им пережить бы ночь – и снова в путь.
Построили шалаш с одной лишь целью,
Чтоб грели те, которых не вернуть.
Услышав шум, помчалась на дорогу.
Есть в кузове местечко? Повезло.
Так добралась до Волги понемногу,
К своим родным, в далёкое село.
Остался в прошлом голод Ленинграда.
Цветут сады у речки Ашулук.
Но вспоминая страшную блокаду,
Хлеб никогда не выпущу из рук.
ПИСЬМО С ФРОНТА
Собака копала под стенкой сарая,
За холку щенков в этот лаз пронесла.
Собой согревала, лизала, стараясь
Им дать хоть частицу живого тепла.
Шло время, щенки подросли, и, конечно,
Во двор через лаз научились сбегать.
Хозяйка, увидев, трепала их нежно,
Хвалила собаку как добрую мать.
А где-то бои всё ещё громыхали,
Муж с первого дня на фронтах воевал.
Да письма давно приходить перестали.
Бывало, что почту огонь накрывал.
Связала любимому шарфик и свитер,
Хранила до встречи отшитый тулуп.
Вернётся, не страшен тогда будет ветер.
Наденет обновки, пройдём по селу.
Внезапно калитка слегка заскрипела.
Пришёл почтальон, постучался в окно.
Каким-то чужим оказалось вдруг тело,
Безумно тяжёлым вдруг стало оно.
Конверт треугольный, а почерк – не мужа.
Прочла, что комбат второпях написал.
«Ходили в разведку, но враг обнаружил,
А дальше – огня минометного шквал.
Так было. Повсюду – одни лишь воронки,
Орудия, танки горели вокруг.
Кричали бойцы, матерей звали громко.
Средь них был ваш муж – мой товарищ и друг.
Потом авиация всех там накрыла.
Сказали, в том месте не выжил никто».
Читая, она не кричала, не выла,
А просто слегка теребила платок.
Стоял почтальон, тишиной оглушённый.
Он слов не нашёл, чтоб хоть что-то сказать.
Собака вошла, взгляд её был смышлёный,
И руку хозяйке вдруг стала лизать.
«Неправда, я чувствую сердцем – вернётся.
И слёз не пролью, их не льют по живым».
Вдруг стало светло, лучик тоненький солнца,
Играя, по шторкам скользил кружевным.
Полгода прошло. Все шептались соседки:
«Опять настирала для мужа бельё.
Ведь знает: убило всех бомбой в разведке,
Но верит, что весточку скоро пришлёт».
А женщина, гладя щенков, напевала.
В предчувствии странном томилась душа.
С ней раньше такого ещё не бывало.
Вдруг сердце толкнуло к калитке бежать.
По улице брёл в опалённой шинели
Прошедший войну поседевший солдат.
В знакомом дворе его вещи висели.
Ласкала собака подросших щенят.
ВОЙНА ОСТАЛАСЬ С ДЕДОМ НАВСЕГДА
Война осталась с дедом навсегда.
Где б ни был он, она тащилась рядом.
Он с нею перестал считать года,
Оставшись там, с друзьями из отряда.
В тревожных снах в разведку вновь ходил,
И грязь месил, замешанную кровью.
По снегу полз к фашистам прямо в тыл,
Надвинув каску верную на брови.
Война осталась с дедом до седин,
Расположилась, память занимая.
И всякий раз, как колокол в груди,
Стучало сердце в первых числах мая.
Награды дед не вешал никогда
И внукам раздарил свои медали.
А ценностью считал свои года,
Да пули, что сторонкой пролетали.
«Весна!» – кричали птицы в небесах,
Мир на земле, а, значит, всё в порядке.
А дед опять в своих тревожных снах,
Под Брестом бьётся в рукопашной схватке.
И бабушка, присевши на кровать,
Шепнёт ему: «Вернись и успокойся,
Опять ходил, родимый, воевать,
Опять война пожаловала в гости».
А утром трутся внуки у колен:
«Ну, расскажи ещё, ну, как там было?»
Расскажет дед, как языка брал в плен,
Как штаб взорвал, и немцев придавило.
И как в бою у сталинградских стен
Курили самокруточку в охотку.
Дал слово он, что в первый мирный день
Всё курево швырнёт под самоходку.
Он на войне той страшной не пропал.
Дошёл в пехоте и у стен Рейхстага
Махорочкой, как пеплом, посыпал
Полотнище поверженного флага.
Война осталась с дедом до конца.
Он и сейчас в Святой Небесной Рати.
И я прошу Всевышнего: бойцам
Послать покоя в Божьей благодати.
ПОСЛЕДНЯЯ КРЕПОСТЬ
От Волги шагали до польской границы.
Победная близилась слава.
Вокруг полыхали свободы зарницы,
Не взят оставался Бреслау.
Два месяца били врага, вышибали
Из каждого дома, подвалов.
Десятками танков его штурмовали,
Но крепость упрямо стояла.
Свинцовым дождём поливали кварталы,
Утюжили огненным градом.
Дед выжил, хоть смерть за спиною стояла,
Как ранее под Сталинградом.
Дрались в рукопашную, зная: немало
Фашистов проникло в квартиры.
Не выстрелить первым порой означало –
В своей голове будут дыры. …
А мирные немцы страдали от страха,
Скрываясь от пуль и пожара.
Их судьбы забросили грубо на плаху.
Жизнь в городе стала кошмаром.
Однажды в подвал дед вошёл в одиночку.
Ружье и кинжал наготове.
Увидел, как немка, прижав свою дочку,
Стоит обречённо и стонет.
Вдруг явно представил деревню, и снова,
Жену и детей с нею рядом.
Достал из мешка всё, что было съестного.
Душа подсказала: «Так надо».
Им бросил шинель на холодную лавку.
И молча кивнул, убегая.
Кололо в груди, словно тонкой булавкой:
А как там моя дорогая?
Весной сорок пятого крепость та пала.
Не многие в ней уцелели.
В колонне людей, что скрывались в подвалах,
Шла немка в советской шинели.
СКРИПАЧ
Стонали от горя, кричали от боли
Своих изувеченных тел.
И только мальчишка, забывший о школе,
Обняв свою скрипку, робел.
Такой измождённый, голодный, раздетый
Казалось: в чём только душа!
Он всем поклонился с улыбкой приветной,
Приладил смычок не спеша.
Но как заиграл! Виртуозно и тонко,
Врываясь в мужские сердца.
Шептали, что ангел играл, не мальчонка.
И слёзы стирали с лица.
Здесь замерли все, позабыв о страданье.
Боль словно куда-то ушла.
Какая же сила в том в хрупком создании!
Та музыка многих спасла.
Так жить захотелось и драться с врагами,
К победе идти до конца.
Поднявшись с трудом, кто рукой, кто ногами,
Захлопали дару юнца.
Собрали, что было: хлеб сахар и сало.
Просили ещё раз сыграть.
Мальчишка играл, улыбаясь устало.
Еду отказался он брать.
НАШ ГОРОД – ЧАСТИЦА ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ:
Наш город – частица Великой Победы
Ведь в каждой семье был солдат.
За время боев нам досталось отведать
Всю горечь военных утрат.
Гремели бои на земле Сталинграда:
За Каспий родной и Кавказ.
Задача была, чтоб продукты, снаряды
На фронт поступали от нас.
Так Астрахань стала щитом и плацдармом,
С десятками госпиталей.
Заботой врачей, медсестер, санитаров
Бойцы становились сильней.
И вновь возвращались на ратное поле,
Врага продолжая крушить.
Так били фашистов – за Волгу! За волю!
За то, чтобы в мире всем жить.
Чума отступила, коричневой лентой
Тянулись понуро бойцы.
Шли в этой колонне потрёпанных пленных
Нацистских вояк образцы.
Наш город – частица Великой Победы.
Для нас он и дорог, и свят.
В Бессмертном полку проплывают портреты
Рекой незабытых солдат.
НА «СЕРУЮ ЦАПЛЮ» НАБРОСИЛИ СЕТИ
Спасали свой город и рвами по кругу
Вгрызались в утробу земли.
И ночью, и днем, подменяя друг друга,
Чтоб танки пройти не смогли.
Бои были рядом, казалось, порою
До города нет и версты.
Боялись, что Астрахань смертью накроет.
Враг близко – в степях Хулхуты.
Земля под ногами фашистов горела
В открытой морозной степи.
Ведь город был рядом, он был под прицелом,
Но враг не сумел подступить.
Ветра и калмыцкие вольные степи
Для вермахта стали стеной.
На «серую цаплю» набросили сети.
Солдаты из двадцать восьмой.
ВАСИЛЁК
Передышка у нас. И есть полчаса до атаки.
Успею дочурке ещё написать пару строк.
Смешались в огне наши звёзды, фашистские знаки
На чёрной земле заприметил я синий цветок.
Прополз по-пластунски, вжимаясь при свисте снарядов.
И бережно взял это чудо весны – василёк.
Скатился назад, громыхнуло совсем где-то рядом.
В окопе уже развернул чуть помятый листок.
«Пишу тебе с фронта, моя черноглазая Мила.
Здесь всюду воронки, земля от ранений болит.
Мы бьёмся с врагами, а ты прибавляешь мне силы.
Знай, скоро прогоним фашистов из нашей земли.
Тебе посылаю цветочек. Не ведая страха,
Тянулся он к солнцу, такой же, как ты, мой малыш.
На этой войне, где снарядами мир перепахан,
Мне словно шептал: «Ты таких же, как я, защитишь».
Твой папа целует тебя, вот и снова в атаку.
День встречи с тобою, надеюсь, уже не далёк.
Иду в этот бой, не испачкать бы кровью бумагу,
Письмо для дочурки, в котором живой василёк.
ШЁЛ ПО ГОРОДУ МАЙ
Шёл по городу май. Звонко пели в саду соловьи.
В этом гимне любви ощущалось дыханье победы.
Уходила война, оставляя лишь метки свои,
Чернели они средь листвы изумрудного цвета.
В лазарете тепло, пахнет спиртом, да щёлоком с хлоркой.
А на печке в котле кипятятся бинты и бельё.
Паренёк, напевая, сжимал свой мешочек с махоркой.
Но курить не решился. Открыл письмецо от неё.
Лаская глазами, он читал его снова и снова.
Как стихи заучил дорогие слова наизусть
Ей в ответ написал: «Подлечусь я и стану как новый.
Вот закончим войну, и тебе, обещаю, вернусь.
Только был ещё слаб от сквозного ранения в ногу.
И уснул, уронив на подушку заветный листок.
Подошла медсестра, укрывая тихонько больного.
Прочитала случайно те несколько девичьих строк.
И подумала: «Жаль, что война разлучила влюблённых.
Им бы жить да любить, увернувшись вдвоём от беды».
Вдруг на госпиталь тот налетел самолёт опалённый.
Рассмотреть медсестра лишь успела чужие кресты.
На парнишку упав, закрывая от пуль его тело,
Прошептала, сквозь слёзы: «Ты только подольше живи».
Сбили тот самолёт из обычной винтовки с прицелом.
Шёл по городу май, звонко пели в саду соловьи.
Дорогая Ириша!
Давняя подруга, соседка, единомышленница1
С достойным юбилеем и достойной патриотической подборкой!
Храни тебя Господь!
Будь счастлива!
Не сплю и вижу, что в окне напротив
Горит такой же ярко-жёлтый свет.
Наверное, там пишутся мелодии.
А может, сочиняется сонет, — пусть эти, посвящённые тебе, строки и давние, но зато очень искренние.
Поздравляю с юбилеем, Ирина! Желаю радости, вдохновения, удачи и конечно здоровья!
Ирина, поздравляю с юбилеем! Успехов в литературном творчестве!
Ирина, от души поздравляю с юбилеем!
Счастья Вам, крепкого здоровья, любви и творческого вдохновения!
Замечательная подборка стихов! Поздравляю!
Дорогие друзья! Благодарю за поздравления и душевные пожелания! От все души желаю всем крепкого здоровья, вдохновения, рождения новых произведений. Пусть ваши стихи превращаются в песни и разлетаются по всей стране, путь проза будет интересной и читаемой. Мира и добра вам!
Ирина, спасибо за проникающие в душу строки памяти о суровом времени прошлой Великой Отечественной войны. С Юбилеем!
Прошу прощения- за опоздание, но все равно от всей души поздравляю. Ирина! Вдохновения и счастья неиссякаемого!
Ирина, от всей распахнутой души, искренне, ПОЗДРАВЛЯЮ!!!
Всего тебе доброго, а главное, — здоровья, личного счастья, и,
конечно, большой и вечной любви!!!