Жанна Русанова. «Да любите друг друга». Очерк.

Раннее июльское утро. По гладкой асфальтовой ленте сквозь белорусские леса легко скользит, словно плывет, серебристо-синий «Опель-Астра». По обочинам шоссе виднеются аккуратно разложенные ночным ураганом медовые стволы сосен. И их аромат долго сопровождает нас.

Устроителем этой поездки стал молодой белорусский священник. Он заботливо предложил нам свою помощь. Мы ехали в поселок городского типа – Горностаевичи. До первой мировой войны это была польская территория. Здесь родился наш дедушка Иулиан Иванович Бандысик. И погиб километрах в двухстах отсюда в 1915 году – на полях сражений среди Мазовских болот.

В Горностаевичах нас ждали как дорогих гостей. Мы даже не представляли, какой теплый, родственный прием ожидает нас! Он навсегда оставит глубокий след в наших душах.

Лесная зона осталась позади. Мы проехали через город Волковыск, точнее окраиной его. Слева мелькали городские кварталы. Совсем рядом, километрах в пятнадцати, польская граница. Впереди у горизонта виднелись сплошные леса. Минут через тридцать промелькнул указатель Гарнастаевiчы. Мы миновали мост через речушку Россь. И вот уже опель катит по центральной улице селения, мощеной диким камнем: Шоссейная. Нам был нужен дом номер семнадцать. Справа и слева за аккуратными заборчиками расположились дворики с фруктовыми деревьями. Дома были высокими с нарядными резными наличниками. Чистота. Все вокруг, как и по всей Беларуси, было чисто – ни пылинки, у дорог нет свалок металлолома, и полиэтилен не порхал перед глазами. Здоровый, свежий воздух. Здесь частые дожди, и земля пропиталась влагой. Луговые травы благоухали повсюду. Опель остановился на дороге у охристоокрашенного, уходящего вглубь усадьбы, одноэтажного дома. Вскоре в нашу сторону заспешила женская фигурка. Это была радушно настроенная и улыбающаяся хозяйка усадьбы.

Показалось, что все мы давно уже знакомы друг другу. Эту знаменательную встречу запечатлели сразу же после дружеских объятий и радостных восклицаний.

Нам сказочно повезло. Четыре дня, проведенных под эгидой супружеской четы Харько – Ирины Станиславовны и Василия Сергеевича, просто неповторимы. «Все было как-то искренне, светло и очень позитивно. Это, действительно, Божий промысел соединил совершенно чужих людей, которые стали родными», – напишет позже в своем письме Ирина Станиславовна.

Супруги Харько являли собой яркий пример деловых людей. Наглядный показатель этого их очень разумно обустроенная усадьба. Все здесь было образцом настоящего хозяйствования человека на земле. Богатый ягодник – малина, крыжовник, красная, белая и черная смородина. В прекрасном состоянии находилась овощная плантация. Всё обещало немалый урожай. Хозяева любили землю, пестовали ее, украшали цветниками. Усадьба, расположенная на берегу реки, служила источником красоты для человеческих глаз.

Эта семья приехала в Горностаевичи с двухлетней дочкой Аленой в 1977 году. Через три года родилась еще одна дочка – Ксения. В 1979 году Ирина Станиславовна окончила Гомельский госуниверситет. И стала преподавать математику. Она проработала в горностаевичской средней школе тридцать три года. Пятнадцать лет была завучем по учебно-воспитательной работе. В 2010 году школу закрыли. И на момент нашего приезда Ирина Станиславовна являлась начальником детского оздоровительного лагеря «Пущанский край».

Мы получили отличное пристанище. Отдохнули. И решили осмотреть Горностаевичи. Метрах в ста находилась церковь св. равноапостольных Петра и Павла. Нам предстояла воскресная служба.

Ирина Станиславовна срочно уехала на работу, легко управляя своим велосипедом. А мы пошли по селу, любуясь полянами цветущего цикория, голубыми лепестками которого играл внезапно возникший ветерок.

Нам думалось, что где-то здесь очень давно жил мальчик по имени Иулиан, который бегал среди точно таких же цветов, срывая их. А все, кто мог видеть его, давно ушли в мир иной…

На высоком столбе, на недосягаемой высоте сидел на гнезде аист – национальный символ, без которого Беларусь не была бы Беларусью. И снова совсем рядом, на бывшем доме священника, почти на самом коньке черепичной крыши, мы увидели танцующую пару аистов. Она покорила нас своей тончайшей пластикой. Это был неповторимо изящный птичий дуэт. Надо отметить, что белорусские аисты очень охотно позируют перед объективом.

И тут мы услышали веселый голос Василия Сергеевича: «А я вот решил присоединиться к вам». Это было так великодушно с его стороны. Все вместе мы постояли у ограды церкви, побеседовали с жителями посёлка и отправились через рощу по заросшей узенькой тропинке к центру.

Прошли по мостику через реку и оказались в еще более густой и дикой лесной рощице. Дышалось непривычно легко. Воздух глубоко проникал в наши легкие. «Направо сбербанк, почта, библиотека, там поликлиника. Еще метров триста – и Памятник вечной славы», – пояснил наш гид. Местом для памятника был избран участок леса. Мы спустились с невысокой дорожной насыпи на асфальтовую площадку, проросшую буроватым мхом. На обелиске надпись: 1941–1945. К нему мы приблизились по двум широким ступеням и стали читать на досках: «Вечная память павшим героям» и «Никто не забыт и ничто не забыто», имена: Бандысик А.П., Бандысик Н.И., Бандысик А.А., Бандысик А.М., Бандысик М.И. И многие, многие другие имена солдат и офицеров, сложивших свои жизни за Родину.

Здесь у обелиска мы говорили о том, что нужно бы установить в Горностаевичах памятную доску с именами односельчан, погибших в боях Первой мировой войны в 1914–1918 гг. Одно из них нами уже названо.

Мы приехали не только на родину нашего дедушки Иулиана Бандысика. Нам предстояло увидеться, обняться и побеседовать с теми, кто носил эту, а значит и нашу девичью фамилию. Трудно определить, сколь тесно мы все переплелись своими родовыми корнями.

Все Бандысик были уже в преклонном возрасте. Жили в домах, построенных своими руками. Жили одни, потому что их дети поселились в больших городах: Волковыске, Лиде, Гродно, Барановичах, Минске. Жили трудно, как все в этом возрасте (семидесяти-восьмидесяти лет). У детей была своя жизнь, свои семьи, любимая работа и свое обилие забот. И никто ни на что не жаловался во время наших бесед – ни на детей, ни на свою безрадостную старость. В этом и состоит мудрость.

Иногда наши беседы были долгими. И, что характерно, все Бандысик оказались людьми сдержанными, внимательными, немногословными и гостеприимными. Лица их выражали добро. Никто не задавал праздных вопросов. Во время встреч царили радость и глубокое уважение. И это было просто удивительно! В далекую белорусскую вёску приехали астраханка с берегов Волги – Жанна Русанова и москвичка – Татьяна Лазовская. Просто решили и приехали, несмотря на преклонный возраст, – и это тоже было удивительно!

Наш первый день в Горностаевичах закончился знакомством с Анной Степановной и Еленой Степановной. Бандысик – их девичья фамилия.

Встреча с ними, а также с другими семьями Бандысик была подготовлена для нас Ириной Станиславовной Харько еще до нашего приезда. О нас Анна Степановна сообщила сестре Елене по телефону. И та, в свои 76 лет, приехала за сотню километров на автобусе из деревни Корнадь, чтобы увидеть своих далеких однофамильцев.

Анне Степановне 82 года. «Я крещена в раннем возрасте в православии». Худенькая, невысокого роста, энергичная, подвижная, с живыми, яркими глазами, она сразу же принялась одаривать всем, чем могла, и огорчалась отказу. Большой дом и как неотъемлемая часть жизни селян – собственный колодец со студеной водой. Во дворе, густо поросшем мягкой ярко-зеленой травой, ни соринки. Всевозможные овощи в огороде, которые так скрашивают стол пенсионеров в зимнее время. И кусты блестящей, как зернистая икра, витаминной красной смородины. Как нелегко в таком преклонном возрасте держать хозяйство. Да, возраст двух сестер был именно тот, пред которым надо склонять низко голову. А руки Анны Степановны? На них больно смотреть, но они – руки великой труженицы.

Она показывает на могучий ясень и говорит, что ему 100 лет. Дерево оберегают, под ним проходят праздники, устраивают свадьбы и фотографируются. Ясень – достопримечательность и гордость рода. Высота его около тридцати метров, а мощные корни выступают своей толщей над поверхностью земли. Необъятный ствол ясеня оброс лишайником. Сколько же поколений Бандысиков под ним выросло?

Посадил этот ясень перед своим отъездом Иван Бандысик – двоюродный брат ее отца Степана Михайловича – «на память». Уехал Иван неизвестно куда. И больше о нем никто ничего не слышал. Отчества тоже никто не помнит. Иван по-белорусски Ясе, поэтому он и выбрал дерево ясень «на память», чтобы лучше запомнилось его имя.

Утром следующего дня Ирина Станиславовна предложила нам сначала посетить местную «царевну» и пройти на горностаевичское кладбище, что неподалеку от ее дома. «А к обеду мы приглашены в дом к Лидии Иосифовне Бандысик», – напомнила она.

Местной «царевной» оказалась одинокая 79-летняя Варвара Иосифовна Ломаско, в замужестве Бандысик. Почему она была названа «царевной»? Ответ очень прост: ее мужа Михаила Юлиановича Бандысика все называли – «царь». Варвара Иосифовна и Татьяна Александровна, беседуя, рассматривали альбом с фотографиями. О дедушке и бабушке ее мужа Юлиана «царевна» ничего не помнила. Только позволила сфотографироваться на память. И мы попрощались.

Совсем близко, через шоссе располагалось местное кладбище. За время своего визита мы побывали там дважды. Местные власти строго следили, чтобы на территории и вокруг соблюдался идеальный порядок. Здесь ничего не было лишнего, и все дорожки аккуратно расчищены. Мы постояли около оград почти всех захоронений Бандысиков.

Так Ирина Станиславовна постепенно воплощала задуманную для нас программу встреч с теми, кто носил фамилию Бандысик в селе Горностаевичи.

Лидия Иосифовна Бандысик (окружающие называют ее очень мило – Ледя) встретила нас троих на своем крылечке. Ласково пригласила в дом. Поставила болгарского сухого вина на стол, где находилось достаточно всяких незамысловатых угощений. И сама она была вся на виду – открытая и спокойная женщина восьмидесяти лет. Чувствовалось, что наше посещение доставляло ей удовольствие. Она сразу же сказала нам, что «крещена с самого рождения, православная». У нее две родных сестры – Елена и Евгения. Их единственный брат Владимир Иосифович погиб в 1964 году во время военной службы. Его имя занесено в книгу «Память» Свислочского района.

Беседа с Лидией Иосифовной текла легко и непринужденно. Ее мы постарались запечатлеть на нашем снимке.

Все это время Ирина Станиславовна по-матерински заботилась о нас, хотя мы были намного старше. Она волновалась за каждую встречу в Горностаевичах. Особое беспокойство причиняло ей наше предстоящее знакомство с Евгением Игнатьевичем Бандысиком. Мы решили пойти к его дому втроем. Стоял жаркий июльский полдень. Над нашими головами сияло солнце, а на ярко-синем небе славно отдыхали белоснежные облака. И под всем этим природным сиянием расположился добротный, с высокими окнами, как будто только что празднично окрашенный в синие, белые и золотистые тона дом Евгения Игнатьевича с классическим парадным входом – застекленной нарядной верандой с белой дверцей. Все было выполнено просто и талантливо. Дом имел веселый, приветливый вид и располагал к встрече.

Нас здесь ожидали. Ирина Станиславовна, оставив велосипед у калитки, постучалась и ввела нас в дом. Увидев гостей, Евгений Игнатьевич приветливо улыбнулся и пригласил всех пройти на другую половину.

Просторная, с высоким потолком комната, в которую вслед за нами вошел хозяин, поразила нас своим интерьером. На правой стене была написана маслом картина (2х1,5м). Горы, озеро, хвойный лес и бегущие по берегу олени – все это изображено художником по заказу хозяина – на самой стене.

«Вам понравилась картина?». Мы кивнули. В доме словно царила женская рука. На межкомнатных дверях – белоснежные шторочки. На наш вопрос: «Вам дети помогают?» – он ответил: «Люблю порядок, чистоту. Сам сделал потолки из совсем непригодных досок. Пронумеровал все фрагменты. Все приготовил и потихоньку подогнал». Не учился нигде, но как отлично работает голова. «А двери?» – «Тоже сделал сам. Я и не думал, что таким специалистом окажусь. Забитый мужик, скажут, а многое могу. А ведь я инвалид с детства. В пять лет поскользнулся зимой на льду и сломал тазобедренную кость. Болел, долго терпел, потом стал кричать. Повез меня батько в Гродно. На вопрос, где болит, я показал врачам на колено. И меня так и не лечили никогда». Нога укорочена на двадцать сантиметров. Какое несчастье! Евгений Игнатьевич был бы ростом под метр восемьдесят! Широкоплечий, хорошо скроенный человек. Сидит прямо, не согбенно. Ему восемьдесят шесть лет. Веселый, неунывающий.

Беседа шла за большим гостевым столом. Увидев, что мы разложили на нем свои блокноты, сотовые и фотоаппарат, Евгений Игнатьевич вдруг резко изменился. Он решил: пришли не гости – журналисты. И обратился к нам с просьбой о социальной поддержке. Мы скоро его разубедили в этом, назвав себя просто двумя немощными старушками. И тогда перед нами снова возник энергичный и остроумный Евгений Игнатьевич. «У меня есть запас дров на много лет вперед. Сам заготовил». Он слыл хорошим сапожником, это было подспорьем в семье. «Построил гараж, летнюю кухню. Фундаменты заливал сам. Молодежь сегодня не может и замка вставить».

Инвалид 2-й группы, казалось бы, беспомощный человек, он все делал сам – с удовольствием и любовью к жизни.

Евгений Игнатьевич, как и все встреченные нами Бандысик, твердо произнес: «Я – православный от рождения», хотя вопрос о религии нами и не поднимался. Имя его жены было тоже Евгения – Евгения Иосифовна Новосад. У них родилось пятеро детей – две дочери и три сына. Трудно было, когда умерла жена. Настало одиночество. Невыносимое.

В 2010 году как многодетный отец он получил от Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко поздравление с благодарностью за воспитание детей.

Перед нами была сильная, мужественная личность. Мы смотрели на Евгения Игнатьевича и невольно находили (возможно, мы хотели этого) сходство с нашим отцом. Тот же поворот головы, мудрый взгляд, глаза с искоркой, большой выпуклый лоб, удлиненные пальцы рук. И твердо решили, что все Бандысики на земле – одного корня.

Родной брат Евгения Игнатьевича ушел на фронт в Великую Отечественную войну и погиб, защищая Родину. В 21 год. Его имя – Бандысик Николай Игнатьевич – запечатлено на обелиске Вечной славы в центре родного села Горностаевичи.

На прощанье мы все по-родственному тепло обнялись и вышли в сад. Ветер так разбросал по траве светло-зеленые яблоки, что негде было ступить. Здесь Евгений Игнатьевич доверил нам свои несбывшиеся мечты. Он показал на маленький дом, в котором намеревался жить, если бы дети поселились в большом. И грусть промелькнула в его глазах.

На воскресной службе в храме св. апостолов Петра и Павла мы преподнесли настоятелю отцу Евгению (Аникину) свою книгу-родословную «Напиши мя, раба Твоего, в книзе животней», которую спустя некоторое он положил в алтаре.

После Литургии батюшка отслужил первую панихиду по нашему дедушке Иулиану Бандысик. Она прошла так торжественно и трогательно, что взволновала не только нас, но и других прихожан. От всего сердца мы благодарны настоятелю отцу Евгению за его внимание и возможность сфотографироваться с ним в центре храма.

Служба завершилась. Обновленные, с подарками от Ирины Станиславовны, мы не заметили, как вошли во двор усадьбы. И снова, уже в который раз, были покорены добротой Василия Сергеевича. Его сверкающее авто звало нас в путь. «Едем в Порозово!» – предложил он. Через несколько минут машина катила по шоссе. В Порозово жили семьи Бандысиков. Но посещение их не было запланировано. Наш гид ограничился лишь показом самого городка и предложил нам полюбоваться довольно-таки живописным рельефом местности.

Вечером появился еще один молодой отпрыск рода Бандысиков и представился: «Саша». – «Александр Степанович Ковальчук», – уточнил Василий Сергеевич. Саша принес разбухший от сырости, старый бабушкин альбом с множеством фотографий. И стал торопливо показывать нам их во дворе за столиком.

Темнело. Собиралась гроза. Мы спешно делали копии из альбома. Эта последняя встреча, как и все предыдущие, дорога нашему сердцу.

На другой день Василий Сергеевич и Ирина Станиславовна проводили нас в Волковыск. Нас сопровождали также сильнейший дождь и солнце. Мы радовались, что долгожданная встреча на белорусской земле все-таки состоялась.

Поделиться:


Жанна Русанова. «Да любите друг друга». Очерк.: 2 комментария

  1. Какой прекрасный, тёплый. задушевный рассказ о доброй и полной душевного тепла стране и её хороших людях! И эту страну теперь пытаются фактически убить, сделать бездушной и по=западному «правильной». Дай Господь, чтобы у них ничего не вышло!

  2. Спасибо, Жанна, от души, за ту теплоту, с которой Вы рассказали о судьбах и добрых делах хороших людей!

Добавить комментарий для Вера Саградова Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *