Печально, когда уходят ровесники. Ещё печальнее, когда уходят друзья. Николай Джамбулович Санджиев был моим ровесником и моим другом. А приятельство наше – с тех давних комсомольских пор, когда напечатал Санджиев мои стихи сначала в молодёжной калмыцкой газете, а потом в журнале для детей «Байр», который он организовал и редактировал. Перебираю в памяти наши дружеские встречи и понимаю, что вряд ли смогу вспомнить их все: в Калмыкии, Астрахани, Москве, Минске, Махачкале, Нальчике, Рязани, Калуге. Много их было. А уж телефонных разговоров и не счесть. Последний был совсем недавно. И вот скорбная весть. Увидел её в соцсетях ночью. За окнами набирал силу ветер, будто прилетевший из другой, далёкой уже ночи. Допоздна засиделись мы тогда с Джамбуловичем в гостинице «Элиста».

Сумерничали, потому что буйная гроза отключила электричество в столице Калмыкии. И тут я посетовал, что ни разу не слышал знаменитое калмыцкое горловое пение. «Сейчас!» – сказал мой друг и ушёл в коридорную тьму. А вернулся уже с джангарчи! До конца дней не забуду его пение. В комнате, озаряемой всполохами молний, была душа Калмыкии… Я тогда написал стихи, посвятив их Николаю Санджиеву.

Я помню голос джангарчи.

Притихла неспроста

Под майскою грозой в ночи

Покорно Элиста.

Я помню голос джангарчи.

Не голос – голоса!

Где ветра вой и свист камчи

Смешались. Чудеса!

Я помню голос джангарчи.

О, скептик записной,

Замри, послушай, помолчи,

Когда поют душой!

Я помню голос джангарчи,

В котором – видит Бог –

Звенели хищные мечи

И плакал ручеёк.

Я помню голос джангарчи.

Конечно, врёт молва –

И высоки, и горячи

Заветные слова!

Я помню голос джангарчи.

Тех песен тесный строй –

Вот настоящие ключи

Калмыкии самой!

Я помню голос джангарчи.

Он в памяти всегда,

Как путеводные лучи,

Как верная звезда!

Судьба Санджиева – это судьба его народа. Как и многие мои ровесники-калмыки, он родился в 1956 году далеко от родины – в Алтайском крае. На землю предков – в посёлок Аршань-Зельмень – будущий поэт вернулся вместе с соплеменниками, обретшими долгожданную свободу. Отсюда ушёл он потом в большую жизнь и большую литературу, но никогда не забывал родимого гнезда.

О, Родина моя, Аршань-Зельмень!

Судьбы моей здесь улицы-страницы

Из книги, по которой научиться

У мудрых старцев было мне не лень

Душевности и щедрости традиций!

О, голос твой скворцовою весной,

Где с гулом проводов дано сливаться

Мятежным песням вязов и акаций.

А песни их – о родине степной,

О счастье здесь трудиться и влюбляться.

Аршань-Зельмень, тебе внимаю я

Сквозь городские будни и парады.

И ветра свист разбойный – мне награда:

Он почки разбудил в родных краях,

И лучше вести утром мне надо!

Не хватит слов, чтоб отблагодарить

Тебя за всё, что сделала для сына!

Лишь телом – не душой тебя покинул.

Но и тогда не оборвётся нить,

Когда вернусь навечно в эту глину…

Увы, рано или поздно сбываются слова поэтов. Вот и бренное тело моего друга готовится бережно принять глинистая калмыцкая земля…

Он многое успел сделать. Вырастить прекрасных детей, подержать на руках внуков и внучек, написать много прекрасных стихов, посвящённых родной земле и родным людям. Стать членом Союза писателей России, автором многих книг стихов и прозы для взрослых и детей, изданных в Элисте, Улан-Удэ, Улан-Баторе, кандидатом культурологии, заслуженным деятелем искусств Республики Калмыкия, заслуженным работником культуры Монголии, лауреатом международной премии монголоязычных детских писателей. Публиковался в Китае, США, на татарском, башкирском, чеченском и других языках народов России. Более восемнадцати лет возглавлял министерство культуры Калмыкии. Был доцентом кафедры истории Калмыцкого государственного университета, председателем Калмыцкого регионального отделения Союза писателей России.

Горжусь тем, что последняя книга стихотворений Николая Санджиева «В меня Калмыкия вросла» была издана в Астрахани в моих переводах. В прошлом году Джамбулович стал лауреатом литературной премии имени Олега Куликова, ежегодно вручаемой в Лиманском районе Астраханской области, граничащим с Калмыкией. А до этого Санджиев был удостоен ещё одной астраханской премии – имени Михаила Луконина. Его стихи в моих переложениях на русский язык публиковались в «Литературной газете», журнале «Наш современник», на сайте Союза писателей России «Российский писатель», в книгах моих переводов «Поклон Калмыкии», «Пробуждение», «Стихи друзей», «Пусть дерево стоит», «А Родина – одна», «Вся Россия», во многих периодических изданиях Калмыкии.

Как горько, что приходится это писать в прошедшем времени. Но то, что сделано совместно, надолго останется в памяти и сердце. Как и наше общее участие во многих литературных делах на астраханской и калмыцкой земле – в Форуме литератур стран и территорий Прикаспия «Каспий – море дружбы», в совещании молодых писателей Калмыкии, в юбилеях Давида Кугультинова и Михаила Луконина, в презентациях новых книг и творческих встречах с читателями. Остаётся главное – та настоящая дружба народов и литератур, страстным ревнителем которой был Санджиев, дружба калмыков и русских. Вот что написал Николай Джамбулович в адрес нашего центра литературного перевода после выхода в свет его книги в Астрахани:

«Великий калмыцкий поэт и мудрец, мой старший друг Давид Кугультинов любил повторять пословицу: «Когда защитники дружны – крепость из стали, когда не дружны – крепость из глины!» Дружба людей и дружба народов – сегодня ничего важнее нет! Я, калмыцкий писатель с казахскими корнями, это хорошо понимаю. Недаром моего отца назвали в честь великого акына казахского народа Джамбулом!

Я рад, что астраханцы, как и мои земляки, разделяют мои убеждения, считая укрепление дружбы народов своим личным, кровным делом. По доброй воле они подготовили и издали мою новую книгу стихотворений «В меня Калмыкия вросла». Да, родство, братство людей разных национальностей дорогого стоит! Ведь на нём стоит наша великая Россия!»

Да осенят нас эти слова моего незабвенного друга Николая Джамбуловича Санджиева в нашей общей борьбе за настоящую литературу, за мир и согласие в нашем многонациональном Отечестве!

НИКОЛАЙ САНДЖИЕВ

Перевёл с калмыцкого Юрий Щербаков

* * *

Я был в далёкой Поднебесной

И там – Творцу Земли хвала! –

Вдруг ощутил, что вечной песней

В меня Калмыкия вросла.

Ещё в одной стране далёкой,

Где пирамиды выше гор,

Мне за пустыней, на востоке

Ковыльный чудился простор.

Кипели Балтики просторы,

Грозились крутизной волны.

А мне мерещились озёра

Моей родимой стороны.

В Тянь-Шане мне над горной цепью,

Где вечный снег под солнцем лёг,

Казалось, что полынной степью

Знакомо пахнет ветерок.

Вокруг – альпийские поляны,

Цветы в неоновых огнях.

Но ярче них горят тюльпаны

Весною на солончаках!

Поездил я по белу свету,

Провёл в разлуке много дней

И понял: не было и нету

Прекрасней Родины моей!

Калмыкия! Твоё дыханье

Я ощущал всегда в пути.

Мне помогали расставанья

Отчизну в сердцу обрести!

КАЛМЫЦКАЯ СТЕПЬ

Здесь лица у людей обожжены

На солнечных и ветреных просторах.

Здесь вымя новорожденной луны

Целуют нежно синие озёра.

Здесь гривы трав все на пробор – хоть плачь –

Причёсаны, как водится, отвеку.

Здесь тянет к небу ветви карагач,

Не ведающий сроду дровосека.

Здесь пахнет одуряюще полынь,

Здесь мамонтов ровесники – сайгаки –

Летят, пронзая вечную теплынь,

На этот запах стрелами в атаке!

Курганы здесь, разбужены зарёй,

Пыль времени глотают наудачу.

Здесь над солончаковою корой

Дождями небеса нечасто плачут.

Здесь жизнь кипит и снова, и опять!

Душою эту истину приемлю.

И здесь совсем не страшно умирать –

Ведь превратишься ты в родную землю!

Здесь у земли и неба – общий край,

Пронизанный насквозь лучами солнца.

И если где-то есть на свете рай,

Калмыцкой степью этот рай зовётся!

* * *

Храм Золотой – Храм Будды Шакъямуни –

В глазницы-окна притянул рассвет.

О, Белый Старец, явно или втуне

Ты подари мне, грешному, совет.

Как на ладони – весь перед тобою!

Пространство, время обрели в тебе

Единство, что зовётся красотою.

Досталось ли она моей судьбе?

Несправедливым был, глухим и грубым

Как часто я сегодня и вчера?

О, Белый Старец, жизнь идёт на убыль,

А много ли я сотворил добра?

Куда девать моих ошибок груду,

Что накопил с младенческих времён?

Всевидящий, всеслышащий! И – чудо –

Мне показалось, улыбнулся он!

Да, ожило святое изваянье!

Моих вопросов искренних не счесть:

Прощенье, отторженье, обещанье?

Ответа нет. Зато надежда есть!

ОДА СОЛНЦУ

О, озорное мартовское солнце,

Наездник, попирающий снега!

Капелями над вьюгами смеётся,

Ему весны улыбка дорога!

Вызванивают дерзкие копыта

Мелодии разбуженных ручьёв.

Подснежники? Им время жить открыто!

Пришла пора подсолнечных цветов!

О, мартовское дерзкое светило,

Сердцам людей дарящее тепло!

Вливает в жилы жизненные силы,

Холодному спокойствию назло!

Вот только б счастье не промчалось мимо!

Загаданное сбудется иль нет?

О, солнце, помоги в глазах любимых

Прочесть один-единственный ответ!

Пора надежды, радости, азарта,

Любви и обновленья торжество,

Да здравствует святое солнце марта!

Да здравствует пришествие его!

* * *

Нагадала кукушка во сне:

Проживу…

Впрочем, хватит вполне!

Да о чём я? Не верю в её

Предсказания. Бред и враньё!

Ты, кукушка, считать погоди –

Всё равно, столько дней позади,

Что лежат у судьбы на крыле

И клонят всё сильнее к земле!

Груз тревоги и боли моей

За страну и за добрых людей

Легче точно не станет и впредь,

Но душе не даёт зачерстветь!

Сколько в мире страданий и зла!

Как же ноша порой тяжела!

Но мне слышится в битве любой

Мамин голос: «Иди, Бог с тобой!»

Если вправду со мною мой Бог,

Знает он: ничего не берёг

Для себя. И, судьбою храним,

Отдавал все, что можно, другим.

И пускай он сгорает дотла –

Век, что нынче кукушка сочла.

Буду честен до Судного Дня –

Не забудет Всевышний меня…

Поделиться: