Вера Саградова. «Зубодёры».

Приболел старенький, много раз чинёный зуб – стал чувствовать кислое и горячее. Идти в зубную не хотелось: пандемия кругом, строгости всякие… Но надо так надо, пришлось сдаваться.

В зубной поликлинике удивил идеальный порядок: кресла для ожидающих очереди в регистратуру и в кабинеты расставлены в шахматном порядке, а которые по три сблокированы, так на среднем кресле ленточка натянута, чтобы в него не садились. Правда, один громадный дядька уселся именно на ленточку, наплевав на всякие правила. Зато все люди в масках.

Взяла свою медицинскую карту – и к врачу. Она мои зубы давно знает, поэтому сразу взялась за дело: что-то засверлила, мышьяк положила, чтобы нервы убить. Через несколько дней она же долго работала над зубом: убитые нервы убрала, зуб запломбировала. Можно дальше жевать, но я-то давно знаю: стоит только нервы в зубе убить, как он может спустя время сломаться – ведь неживой уже!

Зловредный зуб не заставил себя долго ждать. Недельки через три жую простой мягонький хлеб, и вдруг раздаётся треск – сломался мой чинёный красавец, да ещё и в десну вонзился! Вот ведь нахал какой – врач его целый час латала, а он выпендривается… Ну что тут сделаешь – надо снова в разгар пандемии тащиться в зубную поликлинику.

Моя добрая зубная врач-терапевт только глянула, и сразу со вздохом определила: драть надо зуб-бедолагу! Заранее меня предупредила, чтобы на бесплатный наркоз не соглашалась и на очень дорогой – тоже. Велела просить наркоз за 290 рублей – он самый хороший.

Оснащённая такими знаниями, я отправилась в хирургический кабинет. Надо сказать, что страха перед будущей экзекуцией я не испытывала. Пару лет назад в том же кабинете мне удаляла больной зуб очаровательная врач-хирург – татарочка средних лет. Она была истинный мастер своего дела, я не успела даже удивиться и испугаться, как выдранный зуб уже полетел в урну. А врач участливо предупредила меня, что горячее есть нельзя пару дней, и кислое есть пока не стоит. Надо дать кровяному сгустку подсушиться и заполнить ранку. На прощание она дала памятку, как надо вести себя после такой операции и куда обращаться, если что не так.

Поэтому я совершенно спокойно подошла к зубодёрному кабинету, заглянула в него. И… вместо моей доброй докторши увидела двух молодых парней, которые колдовали над двумя пациентами. Пришлось довольно долго ждать своей очереди. Потом меня пригласили внутрь кабинета, и я увидела, что молодые врачи что-то долговато трудятся над зубами двух молодых людей. «Наверно, сложные случаи попались. Ну, у меня-то всё простенько – деранут, и привет!» А пока стала разглядывать врачей и их персонал. Судя по всему, оба молодца были практикантами. И медсёстрами у них тоже были практикантки. Все четверо – кавказской внешности, красивые и молодые. Потом выяснила, что один парень – грузин, другой – лакец. Оба вежливые и выдержанные. А девушки-медсёстры обе были писаные красавицы и старательные ученицы. Одна заглядывала в рот пациенту, над которым трудился грузин, другая подавала инструменты дагестанцу. Надзирала за всеми кабинетная медсестра, белокурая немолодая женщина. Предоставив полную свободу трудящейся молодёжи, она спокойно сидела в маленькой комнатушке на кушетке и играла во что-то на своём смартфоне.

Молодые врачи трудились вовсю… Наконец очередь дошла и до меня. Молодой доктор-лакец усадил меня в кресло и стал разглядывать намеченный в жертву зуб. Он долго прицеливался, стучал по нему чем-то, вздыхал… Спросил, какой наркоз делать – платный или бесплатный. Услышав, что мне надо за 290 рублей, сделал заморозку и ушёл надолго. Потом вернулся, снова потыкал в зуб чем-то и, наконец, взялся за щипцы. Я закрыла глаза, чтобы не видеть такие жуткости. У меня ведь простенький совсем случай: раз – и готово! Но не тут-то было… Вот заскрежетало что-то, хрумкнуло и полетело в урну. А врач заохал: «Зуб весь сломался, придётся по частям вынимать». После этого ещё минут сорок во рту что-то скрежетало, хрумкало и скрипело, а доктор каким-то щупом всё проверял, чего понаделал. Потом засунул в рот мне ватку и послал на рентген.

Ещё и там в очереди пришлось посидеть… Наконец, получив снимок, я вернулась к юному практиканту. Своей работой доктор остался доволен. Он ведь не знал, что перед рентгенкабинетом я выгребала изо рта осколки зуба. Почему-то он сам до этого не додумался. Итак, победитель зловредного зуба гордо изрёк: «Всё! Можете есть через два часа». Ему в голову не пришло предупредить меня не есть и не пить горячего и кислого. И как их учат там, в медуниверситете! Выписав квиток на оплату заморозки, врач отпустил меня.

– Сынок, как зовут тебя?

– Абуталиб!

– Какое отличное имя! Так звали мудрого учителя Расула Гамзатова. Он был Абуталиб Гафуров. Есть даже книга «Абуталиб сказал».

Но юный доктор никак не отреагировал на это. Хотя чего удивительного: современные молодые люди книжки не часто берут в руки. Даже великого Гамзатова им читать неинтересно…

А я выползла из зубодёрни с громадным облегчением. В магазине возле дома накупила дешёвого шоколадного мороженого в стаканчиках, бутылку кваса и дома отпраздновала своё избавление от неумелых врачей и от больного зуба.

Поделиться:


Вера Саградова. «Зубодёры».: 14 комментариев

  1. такое чувство что эта клиника интернационал СССР, а после удаления зуба разве можно мороженное?

    • Мороженое можно, всё холодное можно. Вот горячего и горячительного точно нельзя. А интернационал в таких клиниках с уклоном в сторону не астраханцев, а приезжих из ближних краёв и студентов медвуза.

      • Ну почему же горячительного нельзя? Ведь оно же и успокаивающее, и обезболивающее, и, наконец — дезинфицирующее средство. ))
        А ещё лучше, если оно взято из морозилки — прямо таки, естественная заморозка.))

  2. : ) Вера Ивановна, вы же не случайно обозначили интернационал астраханской клиники: лакец, грузин, дагестанец… рассказ с подтекстом. И хоть я ни разу в российских медучреждениях не был… не мог не обратить внимание на вкрапления национального характера… И понимаю о чём речь. На всём постсоветском пространстве ситуация изменилась от общего равенства знаний, к общему неравенству финансовых состояний, мажорствующих студентов и прочих персон прошедших некую сепарацию. Сейчас всеобщая тенденция, когда студенты платят и за сессии и за дипломы. В Казахстане я знаю многих этнических казахов учившихся за деньги — оплачивали каждую сессию. Покупали подарки преподавателям… а ведь это начинается ещё с детских садов и школ, когда родители задабривают ради своих чад. Что в таком случае мы сами создаём? Подкуп должностного лица, ситуацию, когда за деньги можно всё! То есть, в реальности линия разграничения идёт там, где продажные преподы, мзду дающие родители… Слом системы общественного устройства. Разъедаем свою общественную и социальную стабильность кислотой и ржавчиной «все блага нашим детям за наши деньги». Понятно, рассказ не об этом, но вольно или невольно — вы обозначили проблему социума. Не буду настаивать на своём правильном видении, ибо я зачастую мир вижу в неверном свете — вместо солнца — торшер, вместо луны — ночник.
    Спасибо за рассказ.

  3. А у меня ни торшера, ни ночника нет. Приходится обходиться натуральными светилами.) Остальное Вы поняли правильно, Игорь. Именно поэтому я давно стараюсь не попадаться в лапы современных эскулапов. Дай Бог и впредь их избегать…

  4. Рассказ грустнейший, но один из лучших, что я читал за последнее время. Долго искал в тексте, почему… Нашёл. Из-за механического отношения к людям… Так тонко показать связь безэмоциональности, долженствования и непрофессионализма — это нужен огромный талант. Остаётся только один вопрос, что из перечисленного появляется первым и тянет за собой всё остальное, но ответ на него знать не хочется, потому что может стать совсем горько. Браво, Вера Ивановна.

    • Спасибо, друзья! Всё таки есть, поэтому грустно от того, что нам предоставили возможность проживать именно в таком мире, где пируют непрофессионалы. А мы можем ударить по ним только словом, смешным и грустным…Что и делаем.)

  5. Вера Ивановна! Спасибо за рассказ! Всегда неприятно в своей жизни сталкиваться с непрофессионализ- мом.А если касается медицины, то вообще страшно.

    • Ложникова,зам сегодняшнюю литературу тоже страшно…какая медицина,такая и литература…какая литература,такая и медицина…всё ровно…ни там профессионализма,ни здесь профессионализма

      • Ну так нужно ко всему диалектически подходить. видеть плюсы. Широкие окна возможностей нынче:
        1.Копите деньги, издавайте любую книгу, продвигайте, вне зависимости от её качества вы читателя найдёте.
        2. Либо оставайтесь бедным, но совершенствующимся «продолжающим писателем» до времени. Профессионалам у нас в народе пока ещё почёт и слава, если конечно вы себя профессионалом считаете, и если вам этих почестей хватает.

        • во-первых, что-то вы непоследственно мне как-то ответили… я говорю о непрофессионализме в любой сфере деятельности, а вы же мне советуете, как ещё больше продвинуть этот непрофессионализм. а во-вторых, следуя вашей логике, приходится отвечать типично: так и вы подойдите диалектически к медицине и увидьте плюсы..: 1)копите деньги, найдите качественную клинику и будьте здоровы… 2)либо оставайтесь бедным, но стойким пациентом до печального времени… и не будем обижаться на медицину, потомучто сами в своей сфере далеко не совершенны

          • *непоследовательно

  6. , Да ещё в этот список стоит добавить и непрофессиональную современную журналистику, и непрофессиональную литературную критику.. Кошмар! В каком неправильном и непрофессиональном мире жить приходится…) Но постараемся всё же выжить и выстоять.

Добавить комментарий для Павел Потлов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *