Когда кляча-история пускается вскачь, вскрываются многие интересные вещи. Они не возникают – просто становятся видны, как структура почвы на краю оврага. Она такая везде, но тут – видна.

С началом военной спецоперации на Украине и санкций Запада тотчас поднялся вой до небес и где-то не утих: ужас-ужас-ужас, у нас больше не будет… чего? У кого чего: у кого фуа-гра не будет, у кого ботокса, у кого гречки.

В посёлке, где я живу, магазин на этой панике сделал, как мне сказали, двойную выручку. Я лично не раз на работе и по месту жительства выступала в роли политинформатора-психотерапевта, рассказывая, что еда есть и виды на урожай озимых – приличные. Буржуазные дамы в ужасе от перспективы употребления российских кремов для разглаживания физиономий. «Вы правда пробовали? Это можно использовать?» – опасливо интересуется обитательница дорогого особняка. Я подарила ей тюбик российского морковного крема.

Видела в «Атриуме» длинную очередь из желающих попасть в японский магазин Uniqlo – закупиться перед концом света. Народ стоял терпеливо и со скорбными лицами, словно на похоронах дорогой тётушки.

При этом товаров – хороших и разных, пищевых и промтоварных – выше крыши. Зашла в ближайший от дома народный супермаркет, где покупаю еду. Есть всё: мясо, молоко, хлеб, крупы, овощи, фрукты. Но чего-то наверняка нет. Узнала, что какого-то соуса (забыла название) нет и – увы! – уж не будет: дивный плод британского гения больше нам не привезут. Рыдания в партере.

О чём говорит паническая и совершенно несообразная, непропорциональная реакция на бытовое стеснение? Притом скорее предполагаемое, чем реальное: никто с рынка добровольно не уходит, это противоречит сути капитализма.

Говорит реакция публики о том, что мы массово не имеем никаких существенных интересов в жизни, кроме потребительских, и даже ещё проще – жвачных. Они – центр жизни. Человек ныне живёт на поверхности жизни, никакой глубины её для него не существует. Мир для него плоский, как монитор ноутбука. Ничего трансцедентального для него нет. Таковы люди «всех народов и разных наречий», сосредоточенные на жвачке.

Мы – массово – атеисты, хотя сегодня стало принято аттестовать себя верующими и, нацепив кружевной платочек, по праздникам идти святить куличи. Слова Спасителя «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» гораздо менее авторитетны, чем тотальная реклама и пропаганда, десятилетия приучавшая нас жить потребительскими интересами, достижениями и впечатлениями. Все интересы хомо сапиенс теперь – строго посюсторонние, а то и прямо – чувственные, жвачные.

Выдающимся образцом такого типажа и безусловным героем нашего времени является пианист Лука Сафронов – сын художника Никаса Сафронова. Как известно, Лука по горячим следам приковал себя наручниками к двери кафе Макдоналдс. Молодой человек весит около 270 килограммов – с детства прикипел к сети быстрого питания, говорит, что она его буквально вскормила. Вот и требует возвращения кормильца и кумира.

«У кого есть Зачем жить, сумеет выдержать почти любое Как», – писал Ницше. События нашего времени показывают, что у большинства наших суетливых современников имеется острый дефицит этого «Зачем». Не гречки дефицит – этого самого «Зачем». Не было бы дефицита – сварили бы пшёнку вместо гречки и занялись чем-нибудь важным.

Поделиться: