Приближается учебный год. Во многих СМИ подняли очередной балаган. И Путина включили в обсуждение учебного процесса. Смотрю на лица устроителей всех этих обсуждений и диву даюсь – холуйство поперёк всего лица. На белую нитку шито – с какой целью пригласили Путина – как скажет, так и будем делать, если поддержит, значит, правильно! И здесь без Путина не могут. А сами? Хотя с такими холуйскими выражениями лиц их в школы к ребятам пускать нельзя. Учитель на Руси всегда был вольнодумцем, свободолюбивой, нравственной, прогрессивно думающей личностью. Границы сознания учителя должны быть широчайшими, способными вместить, понять, поддержать, развить и направить любые начинания ученика. А эти без Путина ничего не могут решить. Они не верят в себя. Как же они могут научить ребят верить в себя?

Осенью 1987 года Кандагар облетела радостная весть о приезде тринадцатилетней исполнительницы афганских национальных песен, восходящей звезды народного песенного творчества, чей голос к тому времени был хорошо известен не только в Афганистане, но и в соседних Пакистане и Индии.

Увы, имя её я сейчас уже не помню, да и не это главное. А главное то, что именно я был одним из тех советских людей, волею судьбы оказавшихся на чужбине, кто сделал всё возможное, чтобы загубить это юное дарование на взлёте…

Никто не штопает носки. И уж если совсем поглубже в историю — никто из тех, кому меньше шестидесяти, не знает, что такое перелицевать костюм или пальто.

Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты.

Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивает лаком зажёванную плёнку в кассетах.

В 30-ю годовщину ГКЧП по НТВ в очередной раз прокрутили художественный фильм, сшитый по калькам, которые даже и в советские времена на моей памяти уже воспринимались как самые примитивные. Эдакий Ельцин в августе, скопированный с Ленина в октябре.

С другой же стороны, это даёт мне повод провести аналогии между августом 1991 г. и февралём 1917 г., между октябрь 1917 г. и октябрём  1993 г.

Интересно, за кого нас принимают те, кто без конца предлагают нам «на халяву» всякие подарки и огромные доходы? Уж точно, разумными и рассуждающими нас не считают…

Как-то я уже рассказывала про моего приятеля, который умеет изумительно морочить мошенников, звонящих ему по мобильнику. На днях снова привелось наблюдать интересный разговор. И опять сидим, чаёк попиваем, беседуем… И снова властно зазвонил мобильник у моего друга.

Из Википедии: «Тали́бы, Талиба́н (пушту) — студенты, учащиеся медресе) — исламское движение, зародившееся в Афганистане среди пуштунов в 1994 году».

Не знаю, чем руководствовался человек, который первым выложил в сеть эту информацию, но я в корне с ней не согласен. А если говорить конкретно, я не согласен с тем, что талибы в Афганистане появились в 1994 году. И вот почему.

Слово «Талибан» я впервые услышал где-то в конце 1987 – в начале 1988 года, во время контрольной встречи с агентом максуза (спецотдел царандоя), осевшем в Пакистане.

В те дни в Кандагарской провинции проводилась крупномасштабная войсковая операция, окончательной целью которой было восстановление ранее разгромленных душманами постов второго пояса обороны вокруг этого южного афганского города.

В последнее время пристрастилась к радио – благо, смартфон даёт такую возможность. Слушаю новости, рассуждения известных и не очень людей на злободневные темы и прочее. На «ЭХЕ», например, ведущие и гости — люди, судя по некоторым признакам, явно высокообразованные, бойко рассуждают на любые темы. Слушаю их очень внимательно: и не только потому, что многие из затрагиваемых вопросов интересны мне, но и в желании пополнить мой АНТИСЛОВАРЬ очередными новоЯЗВАМИ. А их там – кладезь!

Письмо, обнаруженное мной в электронной почте, было прислано Николаем Ивановым. Тем самым Ивановым, которого я, как один из членов группы фейсконтроля, в своё время рекомендовал на ветеранский сайт АртОфВар. Хотя, если говорить откровенно, узнав о прошлом и настоящем Николая Фёдоровича, мне было даже несколько неловко выступать в роли рекомендующего столь уважаемого человека.

Николай Фёдорович предложил мне принять участие в семинаре начинающих молодых авторов, проводимом под эгидой Литературного фонда. Попросил по возможности не отказываться от столь заманчивого предложения. А спустя неделю, со мной списалась Марина Переяслова, ответственный секретарь Международного сообщества писательских союзов, прислав исчерпывающую информацию об условиях проведения семинара.