ПЕРВАЯ ЩУКА

Утром, слегка подпрыгивая от радости в узенькой детсадовской прихожей, Оля забыла сказать свое привычное «здрасьте». Лишь громко объявила: «Завтра у мамы отпуск. Мы едем на кордон. Ур-р -а-а-а!»

Но ее никто не поддержал и не захлопал в ладоши. Вика, Алеша, Леночка и Наташа грустно смотрели на Олю. Их мамы пока не хотели идти в отпуск.

Но девочка продолжала рассказывать: «Мы сядем на «Ракету» и поплывем. А потом пойдем через арбузы до другой реки. Иногда папа несет меня на своих плечах. Один раз мы видели черепашонка в глубокой черной лужице. Он испугался и спрятался в ней. А у другой реки папа громко аукает, – и Оля закричала во весь голос: – А-о-о!»

На такой страшный шум прибежала испуганная нянечка, но на нее никто не обратил внимания. Все слушали рассказ. «И за нами приезжает кто-нибудь на лодочке с первого кордона. Чаще всего тетя Люба с Андрюшей и мохнатой Кнопкой, беленькой собачкой».

На следующий день всё происходило точно так, как рассказывала Ольга. Она вместе с родителями приехала в заповедник. А вечером папа и Оля задумали поблеснить серебристых жерехов на широком плёсе. Было прохладно. Девочка надела курточку и отнесла спиннинг в лодку.

Густо заросли высоким зеленым тростником и раскидистыми ивами берега реки Быстрой. За заповедным кордоном она широко разливалась, дно ее становилось глубже. Здесь папа выключил мотор, и лодка медленно поплыла вниз по течению. Оля смотрела и удивлялась: как много в воде плещется рыбы.

Папа опустил блесну в воду и сказал:

– Подержи.

Оля с интересом ухватилась за удилище и почувствовала, как кто-то сильно тянет ее из лодки. Удилище совсем изогнулось, казалось, что вот-вот оно ускользнет из рук… Девочка испуганно вскочила, но папа уже был рядом. Медленно-медленно подтягивая леску поближе к борту, он резко взмахнул рукой. И в лодку упала крупная ярко-зеленая, с белыми крапинами щука.

– Какая красивая, нарядная!

– Да, девочка моя, она еще и сильная. Чуть тебя в реку не утащила. Это – твоя первая щука.

– Мы ее маме подарим.

Щука лежала на дне чистой, по-домашнему прибранной лодки, слегка шевеля розоватыми плавничками.

– Па, лучше я дома для мамы нарисую похожую щуку. А эта… пусть плавает.

– Согласен!

И девочка радостно захлопала в ладоши, увидев опустевшее дно лодки.

Ночью прошел сильный дождь. Утро выдалось влажное, прохладное и пасмурное… С берега реки Оля принесла на ладони прозрачную трепещущую стрекозу: «Мамочка, она чуть не утонула в глубокой луже. У нее сил нет, только что вывелась. Можно ей отдохнуть у нас – дома?»

ГДЕ ТЫ ТЕПЕРЬ, ЖИВУЧИЙ?

На высоких деревьях, растущих по берегам заповедных рек, любят отдыхать орланы-белохвосты. Кажется, совсем неслышно едешь на лодке мимо и видишь, как эти сильные птицы одна за другой, поднимаясь высоко в воздух, начинают кружиться…

Удивительное зрелище, когда твою лодку сопровождают около тридцати красавцев орланов! Смотришь на птиц, любуешься ими и чувствуешь себя как на празднике.

В дикой природе орланы живут более двадцати лет. И свои большие гнезда сооружают высоко на деревьях. Но совсем недавно, зимой, они построили гнездо на взморье в тростнике, по соседству с небольшой плавучей базой. Гнездо получилось очень непрочным и совсем низко над водой. Оно скоро могло оказаться полностью в воде – лед на взморье начал таять.

В конце марта сюда с трудом приплыли на лодках сотрудники заповедной охраны. И с удивлением обнаружили в глубине маленькой тростниковой заросли это гнездо орлана. Его со всех сторон окружала вода. И в нем белела кладка из двух яиц, а из третьего уже вывелся птенец. По краям гнезда лежала рыба: небольшая щучка, линь, совсем маленький соменок и караси. Это – родители-орланы уже начали подкармливать своего птенца…

В следующий раз сюда приехали орнитологи и увидели трех птенцов. Гнездо уже начало сильно крениться под тяжестью птиц. Его укрепили более надежно. Но, к сожалению, вскоре в нем осталось только два птенца. Скорее всего, один выпал и утонул. Глубина акватории под гнездом была уже почти полтора метра.

В мае началась сильная моряна. Вода на взморье поднялась еще выше. Она проникла в гнездо орлана. Птенцам стало холодно и неуютно. И еще один погиб от переохлаждения. Вскоре заповедным служителям удалось немного приподнять птичье гнездо. В нем остался последний молодой орлан. Он почти полностью оперился. Это был необыкновенно крепкий птенец. Его назвали Живучий.

В начале июля сотрудники заповедника увидели знакомое гнездо опустевшим. Должно быть, орлан все-таки поднялся на крыло и улетел. Он не был окольцован. И теперь, когда совсем подрос и ничем не отличался от своих сородичей, понаблюдать орнитологам за ним уже было невозможно.

АРХИПЕЛАГ НА КАСПИИ

Природа долго сохраняла почти незаметной людскому глазу узенькую цепочку морских островов на Каспийском море. И имели они одно название – Морской Очиркин. Это было удивительное украшение из жёлтого ракушечника, которое могли оставить в море о себе на память только сильные ветры, морское течение и даже льдины.

Островки казались такими одинокими – ни травинки, ни кустика… Ничего не росло на этом влажном измельчённом ракушечнике. Но его очень любили навещать птицы. Особенно морские розовые голубки. Надо же было им, налетавшись до усталости в открытом море, на чем-то побегать? Но они не смогли здесь гнездиться и вывести птенчиков: поверхность островов была совершенно плоской, и даже при совсем слабой волне все птичьи кладки оказались бы смытыми. Сюда нередко приплывали морские тюлени. И отдыхали здесь, с удовольствием греясь на солнышке.

Этот архипелаг из маленьких островков был удалён от основной суши более чем на восемьдесят километров. Гораздо ближе к нему находился Астраханский заповедник – всего в сорока пяти километрах. У нас, сотрудников Прикаспийской орнитологической станции, была добротно построенная лодка, самый простой мотор и крепкий парус для того, чтобы отправиться в морское путешествие. По молодости лет нам это казалось обычным плаванием. И дважды побывали на Морском Очиркине…

Выезжали рано утром по реке Быстрой, пока ещё жара не распустила свои огненные крылья. Нам предстояло пересечь несколько речек и ериков волжской дельты… Сразу же за последними жилыми строениями кордона Дамчик мы поворачивали в Дубной ерик, а за ним ещё в два – Средний Дубной и Бешеный. Затем выезжали на Дубную банчину и Мартышку, после неё – на Среднюю Мартышку и в Правый Горный… И вот уже нам стал виден канал Бабушкин, за которым совсем рядом находился морской Гандуринский канал.

Вода на канале была ровная, гладкая, словно полированная. И наше лёгкое деревянное судёнышко уже под парусом бесшумно заскользило по нему. Слева показалась обширная мель под названием Барская коса. В густых зарослях рогоза шумно кормились и беседовали гуси. Широкий Гандуринский канал в отдельных местах достигал семидесяти метров. Мимо нас мелькали вешки, брандвахты, алые куртины лотоса. Его аромат распространялся по всему каналу, который дальше сильно сузился почти до тридцати пяти метров. Вскоре за воротами канала начались подводные травяные луга из рдестов и валлиснерии, на которых паслись тысячи лысух. Вечерело…

Перед нами неожиданно открылось море. И в нём – удивительный мираж. Со дна моря в самое небо мглисто уходили величественные колоннады. Мы проплыли мимо, и они рассеялись. А вдали на горизонте появились удлинённые розовые облака. Но когда мы подъехали ближе, то увидели, что это морские острова, над которыми кружили белые птицы. В воде, рядом с нашей лодкой, уже резвились тюлени. Перед нами обозначился весь остров – архипелаг Морской Очиркин, состоящий из одиннадцати малых, вытянутых извилистой цепочкой, островков… А вокруг нас – море, море, море. У островов, наполненных птицами, оно было зелёным, и по нему катились большие пенистые валы с белыми кружевными гребешками.

Страна птиц приветствовала путешественников, как многоголосый орган. Над нашими головами кружились розовые морские голубки, пестроклювые в чёрных шапочках чайки и изящные с яркими оранжевыми клювами чегравы. Этих птиц, в их стремительном звонкоголосом танце, казалось, невозможно было перечесть.

Наша поездка не была туристической. Мы встретили здесь вечер и ночь. А на другой день с интересом осмотрели весь морской архипелаг. Мой муж, полевой зоолог-орнитолог, проводил учёты видового состава и численности всего пернатого населения острова. Фотографировал птиц и морские пейзажи, а также постоянно вёл записи в своем полевом дневнике.

На прощанье я решила немного посидеть на одном маленьком жёлтом островке. Вокруг и на нём не было ни кустика, ни деревца, ни птички… И неизвестно откуда на мои пушистые волосы слетелись все местные стрекозы, желая немного отдохнуть на чём-то живом и мягком. Они бесцеремонно и нежно разместились по моей голове, а я, не шевелясь, боясь вспугнуть насекомых, долго сидела на мокром ракушечнике. Живая шапочка из шелестящих разноцветных стрекозок запомнилась мне на всю жизнь.

Мы приезжали дважды целенаправленно в летнее время на остров Морской Очиркин. И, к счастью, не заметили на нём следов научной и вообще какой-либо человеческой деятельности. Остров оставался пустынным, и всё живое на нем наслаждалось покоем и полной свободой. В середине девяностых годов, когда начали возрастать глубины Каспия, он ушёл под воду… Так исчезли полюбившиеся птицам, тюленям и некоторым искателям приключений розовые острова с романтическим названием Морской Очиркин.

Нам мечтается вновь побывать на морских островах и добежать до них непременно под парусом. Но повторить такое уже невозможно. Остались лишь воспоминания да крепкий старый парус.

Поделиться: