Настоящая поэзия. Николай Зиновьев.

* * *
Я шёл по стыку двух излук,
Я шёл к себе, как к Человеку,
Печальный, как последний круг
От камня, брошенного в реку.

Вокруг рассеивалась мгла,
И всё яснее становилось,
Что незаслуженная милость
Есть наша жизнь, а не игра,
И уж тем более не шутка…
Вдруг рядом вылетела утка,
Стрелой свистящей из рогоза.
Довольно. Это уже проза.

ИЗ ДЕТСТВА
Спорышом заросший дворик,
Дети бегают в трусах,
В будке пёс по кличке Йорик
Со слезами на глазах.

“Деда, деда, что он плачет?” –
Взвились детские умы. 
“Выдно щось такэ побачив,
Шо нэ можэм бачить мы…”

ПРИЗНАНИЕ
Я не хочу писать стихов, –
Хватает мне других грехов, –
Но не писать их не могу,
Поверьте мне, я вам не лгу.

Но, как жемчужину в горсти,
В душе желание другое
Ношу: свободу обрести
Ещё до вечного покоя…

МИРАЖ
Как мало в сердце доброты, –
Лишь на семью её хватает,
А с наступленьем темноты
Боюсь, она совсем растает.

Совсем растает, как сугроб
Весной под жаркими лучами.
Молиться надо чаще, чтоб
Не пожимать потом плечами,

Как нерадивый ученик,
Что у доски стоит, сгорая,
И умоляет со слезой
Не вызывать отца из рая…
      
В ПУТИ
                     …Свет незакатный…
                     …Огонь неугасимый…
Мне, сказать по правде, жутко,
Ведь пуста моя сума:
Ни отсутствия рассудка,
Ни присутствия ума.

Я иду из князей в грязь, и
Приближаюсь с каждым днём
К постиженью тайной связи
Между светом и огнём…

БЕЗ БОГА
Мы – кто моложе, кто постарше
В пылу ударного труда
Под наши бравурные марши
Шагали дружно в никуда.

Законы купли и продажи
Нас изменили навсегда,
Но с нами прежняя беда:
Идём туда же…

БЕССОННИЦА
Хочу заснуть, – не получается,
Хотя давно уже пора.
Глядит в окно луна-печальница
Сегодня так же, как вчера.

И, шевеля на окнах шторы,
Ко мне по лунному лучу
Приходят мысли, от которых
Всю жизнь избавиться хочу…

* * *
С душой происходят обычные вещи:
Она изнывает, тоскует, трепещет.
Но где-то в глубинах её, замирая,
С рожденья таится предчувствие рая…

РЕТРО
Я с этим мальчиком на фотке
Совсем не чувствую родства,
Насколько светлый он и кроткий! –
Как из другого вещества.

Я вновь и вновь смотрю на снимок,
Где мне исполнилось шесть лет, –
С него, как музыка с пластинок
Забытых, льётся тихий свет…

СВЕТ СЧАСТЛИВЫХ ДНЕЙ
Я дней счастливых не забуду,
Их, как звезды потухшей свет,
Ещё я долго видеть буду,
Хотя давно их в жизни нет.

Я воздеваю к небу руки,
Хвала Создателю за дни,
Что подарили свет. А внуки?
Увидят ли его они?..

МОЛИТВА
Когда ни слёз, ни бед не счесть,
Когда душа в тисках разлада,
Господь, скажи мне, что Ты есть!
И больше ничего не надо…

* * *
Душа бессмертна, но ранима,
И это правда, как ни странно.
Ни с чем души боль не сравнима,
Когда душа – сплошная рана.

Я бег строки своей замедлю,
Когда представлю вдруг картину,
Как эта боль толкала в петлю,
Так жизнь любившую, Марину…

НА ХУТОРЕ
Заря по-прежнему багрова,
Всё так же ставней ветер бьёт,
Мычит по-прежнему корова,
Петух по-старому поёт,

Вокруг всё та же степь нагая,
Над ней всё тот же Млечный Путь,
Как будто Время, пробегая,
Здесь вдруг решило отдохнуть,

И на завалинку усевшись,
Как дед, махоркою дымит.
И чувств нахлынувшая свежесть
Меня пугает и томит…

* * *
Хотел отсрочить гибель мира,
Но понял вовремя, что мне
Такое дело не по силам,
И вот лежу лицом к стене

На прохудившейся кровати,
И чувствую в теченье дня,
Как все бойцы Небесной рати
Глядят с презреньем на меня…
           
* * *
Не могу, надоело бояться,
Надоело бояться всего:
И чиновника – злого паяца,
И сообщников глупых его,
Надоело бояться, поверьте,
Чуждых душ, равнодушных сердец,
Обезбоженных жизни и смерти,
И себя самого, наконец…

О СВОИХ СТИХАХ
Не могу называть это творчеством,
Сотворить ничего я не смог,
Это просто борьба с одиночеством,
Про которое знает лишь Бог.

НОКТЮРН
Мне не хватило бы терпенья,
Смотреть как жизнь в пустой возне
Увязла, если бы во сне
Не слышал ангельского пенья.

Проснувшись с мокрыми глазами
И обновлённою душой,
На этот мир, как на чужой,
Бывает, я смотрю часами…

СТАРИК
Он презирает все законы
Последних сумеречных лет.
И от него, как от иконы,
Исходит давний тихий свет.

Кто взглянет в душу его, ахнет,
И вспомнит старые слова:
“Там русский дух… там Русью пахнет!”
И совесть всё ещё жива,

Заветы живы и преданья,
И всё, что ныне не в чести,
И ни малейшего желанья 
“За новым племенем брести…”

В СТЕПИ
Над полем радуга повисла, –
Я слёзы вытер кулаком.
Как не найти ни капли смысла
В великолепии таком?!

Смысл есть во всём, он скрыт, но светел, –
Я это чувствую душой.
А ум? Он лишь, как я заметил,
Души придаток небольшой…

* * *
Вспоминаются те лета:
Тополиный пух кружил,
Мир незримый, полный света,
Зримым был, и я в нём жил.

Мы носились оголтело
Средь огромных лопухов,
И не чувствовали тело,
И не ведали грехов…

Я теперь бренчу на лире,
И хоть грешен стал и стар,
Снова жить хочу в том мире,
Но он вновь незримым стал…

Поделиться:


Настоящая поэзия. Николай Зиновьев.: 5 комментариев

  1. Николай Зиновьев:
    * * *
    В степи, покрытой пылью бренной,
    Сидел и плакал человек.
    А мимо шёл Творец Вселенной.
    Остановившись, Он изрек:
    “Я друг униженных и бедных,
    Я всех убогих берегу,
    Я знаю много слов заветных.
    Я есмь твой Бог. Я всё могу.
    Меня печалит вид твой грустный,
    Какой нуждою ты тесним?”
    И человек сказал: “Я — русский”,
    И Бог заплакал вместе с ним.

    СТАНСЫ

    Я не сетую вовсе на небо,
    Вспоминая прошедшие дни,
    Но я всё-таки с женщиной не был, —
    Попадались лишь бабы одни.

    Пил я водку с отчаянной злобой,
    Усмехался в тарелке карась.
    И, любви не питая особой,
    Мы в постель с ней ложились, как в грязь.

    Не в себе ли искать мне причину?
    Может, каждой под свет ночника
    Тихо думалось: “Вот бы мужчину!
    А судьба мне опять — мужика”.

    * * *
    Я гляжу на стожки, на болотину,
    На курган у реки, на поскотину.
    И сильнее, чем прадед и дед,
    Я люблю свою малую родину…
    Потому что большой уже нет.

    * * *
    Опять мы ищем виноватых.
    И я кричу с толпою: «В ад их!
    Четвертовать на колесе!»

    Но видит Бог: мы все — разини;
    И в том, что рыщет смерть в России,
    Мы виноваты.
    Все.

    РОССИЯ

    Под крики шайки оголтелой
    Чужих и собственных Иуд,
    Тебя босой, в рубахе белой
    На место лобное ведут.

    И старший сын указ читает,
    А средний сын топор берет,
    Лишь младший сын ревмя-ревет
    И ничего не понимает…

    ***
    Я не пахарь и не воин
    У своей родной земли.
    Я – поэт, мой ум раздвоен,
    Словно жало у змеи.

    Я поэт. Счастливой доли
    Быть не может у меня.
    Как нет запаха у соли,
    Как нет вкуса у огня.

    ***
    У карты бывшего Союза,
    С обвальным грохотом в груди,
    Стою. Не плачу, не молюсь я,
    А просто нету сил уйти.
    Я глажу горы, глажу реки,
    Касаюсь пальцами морей.
    Как будто закрываю веки
    Несчастной Родине моей…

    РУСЬ-ТРОЙКА

    Сани быстры, кони бойки —
    Дремлют в гривах их ветра.
    Но, увы, к трактирной стойке
    Пригвождён ямщик с утра.
    Посидел он честь по чести —
    Вышел в липкой темноте:
    Тройка здесь, и Русь на месте,
    Да фальшивые, не те.
    Не заметил он подмены,
    Не услышал хохотка,
    И пошли тут перемены,
    Русь пустили с молотка.
    Что теперь искать причины?
    Что искать следы беды?
    Мало, что ли, чертовщины:
    Водка, глупость, лень, жиды.

      • Ирина, напишите мне на мою почту, и я вышлю Вам первый номер литературного интернет-альманаха «Гражданинъ» . В нём есть много чего интересного, в том числе большая подборка Н.Зиновева.
        Здесь свой электронный ящик указать не могу (вообще-то у меня их несколько). иначе комментарий не будет опубликован. Но многие литераторы из нашей организации СПР его знают.

        • Хорошо. Я немного знакома с его творчеством. Читала стихи, но некоторые вижу впервые.

  2. Не оторваться! С первой строки первого стихотворения и до последней — последнего прочитала запоем! Вот, что значит, настоящий поэт!

Добавить комментарий для Ирина Ворох Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *