Марина Паренская. Три рассказа.

МАРИНА ПАРЕНСКАЯ

НУ… ЗА МУЖЕСТВО!

Как-то мы были приглашены на празднество на базу отдыха, где работала наша знакомая юбилярша. Она на ту пору была не то чтобы замужем, но жила с мужичком, который ушёл от жены. Но ушёл как-то несерьёзно: всё обещал развестись и жениться, а пока что-то его сдерживало. Праздник на базе однако оплатил именно этот полу-муж – что с одной, что с другой стороны. И аккурат, когда кто-то говорил тост, приготовив для передачи заветный конвертик, стало известно, что на базу в поисках блудного мужа прибыла законная жена. Веселье было вынуждено прерваться.

Юбилярша вышла из-за стола к жене, чтобы выяснить, кто кому кем приходится. Разговор происходил во дворе, на территории базы, и был он хотя и недолгим, но довольно громким. Понятно, что звучали там отнюдь не хвалебные слова. Пришлось вмешаться и этому полу-мужу. Чтобы усмирить оскорблённую сожительницу, он обещал ей непременно жениться. Потом, успокаивая жену, обещал вернуться. После того, как праздник закончится.

Представьте, погасил конфликт. Жена уехала ждать его дома, а он и его дама сердца вернулись к притихшему застолью. Что примечательно: гости оказались людьми воспитанными, никто не снимал эти разногласия на телефон. Сидели и тихо переживали, когда можно будет начать есть и пить. Или наоборот. Без виновницы торжества вроде неудобно. Когда она пришла, все обрадовались ещё и поэтому.

Юбилярша поправила перед зеркалом скособоченную причёску, пришпилила булавкой оторванную лямку на платье, и веселье продолжилось. Тост договорили – конверт передали. И дальше всё пошло, как положено. А в тост, хотя он был заготовлен заранее, были внесены коррективы согласно создавшейся обстановке. Про юбиляршу, перечисляя её лучшие качества, добавили, что она мужественная. И выпили за это!

ПЕСЦОВЫЙ ВОРОТНИК

Стою около почты, жду, когда закончится перерыв, а тут подходит женщина. Ну, ждать минут пятнадцать, разговорились, как обычно бывает. Она рассказывает, как работала на стройке, вернее, в строительной конторе, как жили трудно, как однажды в ЦУМе она увидела пальто с пышным песцовым воротником и стала упрашивать маму его купить. А мама ни в какую: дорого. Уже до дома доехали, как мама говорит:

– Давай вернёмся, купим пальто.

– Так дорого же!

– Да и чёрт с ним, что дорого. Когда носить-то, как не сейчас?

И они вернулись, купили, и женщина мне подробно рассказала про цвет, фасон, пуговки, и как оно ей шло, и как она форсила в нём неделю. А потом её с проверкой куда-то на стройку отправили, и на этой стройке на неё, вернее, на её пальто, попали искры от сварки. И прожгли обновку.

Мама не стала ругаться, а очень аккуратно заштопала дырки. – Почти не видно было, – говорит женщина. – Но я-то знала, что оно заштопанное, и носила его уже без всякой радости. Семь лет. Раньше же такие вещи надолго покупали, пока не выносишь, как следует. И вот семь лет, как надену это пальто – так обида гложет за сварку. А могла бы семь лет радоваться…

И вот как грустно стало от этой истории! Она же не про пальто. Это про людей. Про нас, которые не позволяют себе быть счастливыми, всё время помня про штопку и не замечая роскошного песцового воротника.

ХОЧЕТСЯ ПОГОВОРИТЬ

В шесть утра маршрутка, следующая в Лиман, тиха и немногословна. Пассажиры дремлют. На разговоры никого не тянет. Они начинаются на втором часу следования, когда в салоне появляются новые, уже бодрые, пассажиры. Пожилая женщина в зелёном платочке, сев в Заречном, охотно вклинилась в беседу двух других. Но как-то невпопад. У неё немного трясётся голова, со стороны это выглядит так, как будто женщина поддакивает собеседникам. Как будто во всем согласна с ними. На самом деле она им противоречит.

Вспомнили президентские десять тысяч, которые разово выдали всем пенсионерам.

– Да что такое эта десятка? Я и не заметила, куда деньги ушли. Дыр-то полно! – говорит одна.

– Себя они не обижают! – вторит другая

– Да, да, – как будто кивает головой Зелёный платочек, но говорит совершенно противоположное:

– Ой, как я обрадовалась, когда деньги принесли! Самой отложить не получалось, а тут прямо цельный кусок. Зубы сделала в городе.

Потом они говорят про то, что цены взлетели на проезд, вот дети в Москве – теперь не наездишься.

– Да, да, – как будто снова соглашается зареченская пассажирка. И добавляет:

– А у нас все сродники здесь да в городе, как захотели – так и свидимся. В Москве у нас только троюродники, ни мы их не знаем, ни они нас.

А напротив Зелёного платочка сидит юная и очень красивая девушка и чему-то улыбается. Все попытки болтливой троицы расширить круг собеседников, обращаясь к ней, наталкиваются на её молчание. Она не вступает ни с кем в разговор, только улыбается. Что-то радует её, и когда она вспоминает об этой радости, – её лицо словно освещается изнутри. В Песчаном она выходит из маршрутки, на остановке её встречает женщина, наверное, мать или сестра, они обнимаются и начинают жестикулировать. Так разговаривают глухонемые. Поэтому девушка и молчала всю дорогу, а поговорить ей, судя по торопливым жестам, хотелось.

Поделиться:


Марина Паренская. Три рассказа.: 2 комментария

Добавить комментарий для Анатолий Лиджиев Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *