Максим Жуков. Очнулись, да только не все.  

Ситуация с коронавирусом всколыхнула общественность. Ряд ограничительных мер, связанных с самоизоляцией, с самого начала воспринимался гражданами Российской Федерации как назойливое понукание со слабыми, но вполне целенаправленными пинками в сторону «конуры», где предлагалось на время вспышки пандемии отсидеться, и подумать о том, как жить теперь дальше. Но не тут-то было, следуя поговорке «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», самоизоляция превратилась в каникулы для одних и возможностью заняться делом – для других. На все замечания властьимущих обе стороны реагировали грубо, особенно в интернете, где, как известно, правит балом полнейшая вседозволенность и бездуховность.

В сети среди словесной шелухи и обломков морали и нравственности я ничего интересного не нашёл – сплошное нагнетание обстановки с одновременной пилюлей – вроде, всё под контролем, беспокоиться незачем.  Насторожила разве что простая и ёмкая фраза на просторах ВК, что все принятые ужесточения − не выход из положения; борьба идёт не с вирусом, а с собственным народом…

Признаться, к этому я тоже склонялся, хотя озвучить догадку как-то побаивался. Да и причинно-следственные связи не слишком вязались в один клубок. Разве что отдельные ниточки. Такие, как развлечения и разврат, коррупция и воровство, равнодушие и эгоизм – всё это нам ещё с девяностых подсовывали под видом достижений «демократии» и «свобод». Прибавьте к этому, что мы исторически репрессированы, что русские не являются коренным населением, а потому их можно во всём безнаказанно ущемлять.

Кому-то очень хочется, чтобы нас стало меньше, и чтобы мы этому не сопротивлялись. По статистике вирус COVID-19 уносит в основном жизни тяжелобольных или пожилых людей с ослабленным иммунитетом. Надо же, какой избирательный вирус! Не нужны были стране пенсионеры − появился верный помощник с Ухани. Раздухарился и пошёл подчищать. Не забыл и про болящих, чего их жалеть? А всех остальных – под замок, на карантин, чтобы лишний раз не собирались на демонстрации, не митинговали. Поголодают, помечутся в четырёх стенах – мигом станут шёлковыми!

Улавливаете смысл самоизоляции? Каждое карантинное правило, как удар: закрытие общественных мест, снятие с маршрутов общественного транспорта, невозможность ходить на работу,  а по последним данным и высунуть нос из подъезда собственного дома без специального разрешения не удастся. Разве что за хлебушком в магазин.

«О тебе же заботятся, дурень» − скажет кто-то с упрёком и окажется прав. Хотя как выживать без денег людям, работающим на частников (а таковых по России процентов 60 или 70), непонятно. Бюджетникам обещали всё возместить, а всем остальным – с гулькин нос. А всё потому, что предприниматели в один голос твердят, что из своего кармана кормить никого не собираются.

Вывод напрашивается только один − русские планомерно уничтожаются. Правительство не позволяет им консолидироваться по национальному признаку, отстаивать свои интересы, права, веру, следовать традициям. Мы не знаем своих соседей, не рассчитываем на помощь родственников и сами не готовы её оказывать. В случае крайней необходимости бежим или в полицию или в банк, а потом жалуемся на отсутствие человеческого. Да мы сами его вытравили! Клюнули на продажные ценности, а теперь лопочем, что всё вокруг плохо. Очнитесь! Снимите чёрные жалюзи с окон ваших мирков, а лучше выходите на улицу, даже сейчас, когда города опустели и праздношатающихся привлекают к административной ответственности.

Кстати, о том, что нам, коренным жителям необъятной России, пора и в самом деле проснуться, всё чаще говорят те, кто сохранил в себе человека. Только почему-то говорят об этом неуверенно, шёпотом, а чаще делают на подобные темы зарисовки в виде открыток и делятся ими, подобно сектантским заговорщикам. Смешно до икоты.

А вот что действительно не смешно – так это видеть, как вымирают и спиваются русские люди прямо у тебя на глазах.

В конце прошлого года, осенью я увидел на аллее Воинов интернационалистов распластанного звездой немощного старика с несколькими медальками на пиджаке времён второй мировой, и вокруг – стаю старушек, что общими усилиями пытались перенести ветерана на лавочку. «Упился, окаянный», − вздыхали они, прося помочь с погрузкой накачавшегося спиртным пожилого мужчины. Конечно, я не мог пройти мимо. Общими усилиями мы перенесли его на скамейку, но на деревянных брусьях ветеран пробыл недолго.  – Отстаньте. Мне и так хорошо! − прошамкал он беззубым ртом и снова сполз на прежнее место.

«Хорошо ли быть всеми забытым, ненужным, под действием зелёного змея?» − размышлял я с тоской. Вон люди проходят. Некоторые переступают беднягу так, будто он уже труп. Мальчишки высыпали из ближайшего двора, подбежали гурьбой, окружили несчастного.

– А что, ему плохо? − спрашивают.

– Ну, явно не хорошо, − пробурчал я, понижая голос до шёпота при виде того, как один из парнишек достаёт сотовый телефон и начинает снимать обездвиженного ветерана.

– Ну и зачем ты это делаешь? − спросил я его.

– А чё? − на лице мальчугана заиграла озорная улыбка. На вид ему и семи нет. Простительно, только вот глупый он больно.

– Представь, что это – твой отец, который давным – давно вернулся с войны, но не может забыть всё, что на ней произошло. Представил? Не совестно ли тебе от того, что ты потешаешься над ним? Снимаешь, когда ему плохо? Нет? Ладно (хотелось потрепать его по голове или шлёпнуть по заднице). Беги-ка домой и позвони в скорую помощь.

– А зачем? − раздалось в ответ. В самом деле – зачем? Никому он, забулдыга, не нужен. Возможно, и квартиры уже нет – отобрали за коммунальные платежи или же просто пропил. И всё же, неужели он, как собака, должен лежать на стылом асфальте, в то время, как бездомных собак и тех свозят в приюты, кормят и поят. А вот людей из такого стрессового состояния выводить не слишком торопятся. Часа полтора мы ждали полицию или скорую – и никто не приехал.

А зимой в декабре ситуация повторилась. Только встретил я уже не мужчину, а женщину, и лежала она у продуктового магазина. Подле неё покоились пустые бутылки, кошелёк, сотовый телефон и ключи. Прилично одетая, но с заплывшим лицом, женщина бальзаковского возраста тяжело дышала, и на неё падал снег. Никто не хотел ей прийти на помощь – все спешили по своим делам, на работу, кто-то, возможно, опаздывал в кино на супергероев, забывая, что героем можно быть и в реальной жизни – только бы хватило сил спасти человеческую жизнь.

– Ну как же так… Она же замёрзнет… − разводил я руками после очередного отказа помочь.

– Да что ты переживаешь, она же пьяница! − пожал плечами плечистый брокер, который и один бы дотащил женщину до остановочного комплекса.

– Вызывай скорую, пускай забирают! − бросил он, уходя. И я вызывал и ждал когда она приедет, мысленно желая женщине одного – дождаться этой самой помощи. Благо, приехали скоро, в момент привели её в чувство и я, удовлетворённый содеянным, отправился к себе на работу. Но чего не ожидал – так  это появления на пороге фирмы, в которой я трудился, той самой женщины.

– Мил человек, дай червончик на боярышник! − попросила жалобно она.

«А я ведь за тебя переживал, ждал, надеялся, образумишься, а ты снова лезешь к бутылке!» − мысленно ответил я ей, но вслух ничего не сказал, и она ушла просить червончик к другим. А я всё маялся – неужели найдётся добрая душа, которая снабдит её вожделенным алкогольным снадобьем на терпких травках−муравках.

Сейчас, когда в Астрахани потеплело, и некоторые даже стали разгуливать нараспашку или же прямо в летних футболках, я задаюсь одним и тем же вопросом: почему я в том же 2019 году не решился помочь ещё одному сирому и убогому – мужчине в длинном пальто, в шапке-ушанке. Он походил на почтальона Печкина  − персонажа Эдуарда Успенского из знаменитого «Простоквашино». Спал он у мусорных баков на деревянной лестнице, не страшась крепких морозов. Печкин своим храпом напугал нашу сотрудницу, которая выбежала в лёгкой курточке на мороз покурить. Она на этот счёт долго высказывалась, потом задумалась, стоит ли вызывать скорую помощь. Я сказал – вызывай и ушёл по делам, но она почему-то её не вызвала, а потом уже было поздно.

Только тогда сотрудница очнулась и весь вечер, до закрытия корила себя, что не сделала своевременный звонок. Делилась своими чувствами с другими, но они реагировали однобоко – пьяный, мол. Будто это было оправдание к бездействию.

Сейчас, в последний день марта я стою у окна и вижу, как власти заботливо проверяют у людей температуру, интересуются их здоровьем, провожают до подъездов и вообще проявляют в высшей мере сознательность. Где всё это было раньше? Почему о здоровье граждан озаботились только сейчас? И очнулись ли те, кто ещё недавно язвительно называли карантин мерой необязательной, направленной на борьбу с собственным народом? Молчит интернет, молчит телевизор – закончилась абонентская плата, и из средств связи – один телефон. Я пробежался по именам друзей – все в Москве или в Питере сидят в режиме жесточайшей самоизоляции. А у нас даже не всех людей, что ходят без масок, останавливают. Вон, вижу одного молодого парня в чёрной футболке с надписью «Я – русский». Он идёт гордо, спустив маску под подбородок. В руках – прозрачный пакет с бутылками водки. Никак, лечиться собрался и каплей за каплей выдавливать из себя русского, оставляя лишь фальшивую надпись. Уж лучше бы он намалевал на груди что-то вроде: «Очнитесь!». Хотя уже поздно – очнулись, да только не все…

Поделиться:


Максим Жуков. Очнулись, да только не все.  : 3 комментария

  1. В атмосфере того безумия, что сейчас царит вокруг, умереть от инфаркта куда вероятней, чем от коронапримуса.

  2. Опубликовано мной вчера с минимальной правкой в Яндекс-дзене, это здесь:
    https://clck.ru/MnGPd

    Обращаюсь ко всем коллегам: можете мне присылать в мои эл.ящики —
    April461@rambler.ru
    или
    april461@mail.ru
    свою острую злободневную публицистику относительно небольшого объёма. Для дальнейшей моей публикации в Дзене.

  3. Эта статья опубликована мною вчера в Яндекс-дзене. Пишу повторно: видимо, формат сайта ссылки не пропускает и полностью удаляет комментарий.
    Обращаюсь к коллегам: если будет желание — присылайте мне острую злободневную публицистику для последующей моей публикации в Дзене. Не слишком большого объёма.

Добавить комментарий для Александр Токарев Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *