Этот сборник известного астраханского поэта вышел ещё в начале нынешнего года. Но выкрутасы повального «коронабесия» не позволили провести её презентацию. Как, впрочем, и представление публике других изданий членов Астраханского регионального отделения Союза писателей России. Надеемся, что это удастся уже в наступающем году. К великому сожалению, не сможет принять участие в будущей презентации редактор книги, известный астраханский литературовед Олег Севастьянов, ушедший из жизни минувшим летом. Пусть же предварит представление новой книги Бориса Свердлова рецензия на неё молодого критика и прозаика Максима Жукова.

Борис Свердлов не осенний поэт, хотя этой чудной поре посвящена добрая треть его стихотворений, как собственно, и новый поэтический сборник «Давно я с осенью на «ты»». По словам Олега Севастьянова, редактора книги, «…осень снова стала единственной и неповторимой музой признанного лирика». До этого он слагал дифирамбы любви и восхищался природой волжского понизовья. Но больше всего писал о жизни. Как раз с ней он на «ты», благодаря раннему началу трудовой деятельности. Пройдя нелёгкий путь от мастера на заводе имени К. Маркса до начальника отдела Трусовского рыбозавода, Свердлов закалил внутренний стержень, при этом сохранив в поэтических начинаниях душевность и теплоту. И это в то время, когда, по словам Дины Немировской, в газетах и журналах «была распространена мода на стихи риторические, декларативные, пафосно-утилитарные». Что же позволило молодому поэту не пойти по проторенной дорожке своих современников? Во-первых, он не считал нужным идти вслед за модой, а во-вторых, не спешил расставаться со здоровым оптимизмом и хоронить подростковое восприятие жизни. В новой книге оно почти не прослеживается, что немного обедняет восьмидесятистраничный компактный сборник, как ни странно, небесного цвета, хотя как по мне – подошёл бы именно жёлтый. Подборка стихотворений хорошая, и «съедаются» они за один присест. Послевкусие − солнечно-пряное. Венок сонетов, выставленный на десерт, таковым не ощущается, хотя некоторые его «ингредиенты» вызывают восторг:

«В немоту ненастных дней.

Тихо входят облака.

И цепляются слегка

За верхушки тополей.

Обложили тут и там.

Осень съёжилась, дрожа,

Словно старая баржа

Прохудилась вся по швам…»

В своё время Свердлов предложил написать «венок» литстудийцам «Тамариска», и в них каждое, пусть даже самое неказистое стихотворение разбирал по косточкам, не уставая напоминать, что поэзия – это состояние души. Подобный подход лишний раз доказывал серьёзность намерений относительно малоопытных литераторов, для которых чуть ли не главный показатель хорошего стихотворения – рифма. Но и она тоже нужна. «Если нет ритма и рифмы – это уже не стихи». Стоит ли говорить, что поэтическая форма, требующая от поэта исключительного мастерства, особенно в подборе выразительных рифм, лучше всего получилась у руководителя литературной студии? Несомненно, он – лирик от Бога! И над своими стихотворениями трудится, не покладая рук. Остаётся только догадываться, сколько сил приложил автор книги «Давно я с осенью на «ты»», учитывая, что среди её стихотворений встречаются, на первый взгляд, идентичные.

Разберём стихотворение «Вот и осень пришла на постой», которое автор опубликовал в двух вариантах:

«Вот и осень пришла на постой,

Город вымок в предутренней рани,

Не по-летнему дождь обложной

До сих пор в её честь барабанит.

Наконец, пересохшие рты

Водосточные трубы промыли,

И неслышно вздохнули цветы,

Отмываясь от гари и пыли…»

Начинаются оба варианта одинаково сильно, но в первом варианте чувствуется неуверенный выбор сочетаний слов «услужливый пёс» и в связи с этим неустойчивость смысловой цепочки:

«Ветер не пожалел своих сил,

Как услужливый пёс беспокоясь,

Травы к мокрой земле наклонил

И покланялся осени в пояс.

Пышный тополь, верша ритуал,

Поприветствовал осень вершиной,

Лист задумчиво с ветки слетел

Под колёса тяжёлой машины…»

…и поэтому их исправляет – надо заметить, весьма виртуозно:

«Ветер не пожалел своих сил,

В небесах, словно пёс, беспокоясь,

Тучу в пасти своей притащил

С дождевою водою по пояс.

Даже тополь, что ростом не мал,

Поприветствовал осень вершиной,

Лист задумчивый с ветки слетал

Под колёса спешащей машины…»

Наличие обоих вариантов, видимо, обусловлено желанием показать скрупулёзность работы, а также дать возможность читателю выбрать свой вариант по душе.

Любопытна одна и та же картина в «Осеннем разладе» и «Хмуро в городе, печально». Оба стихотворения говорят об одном, но в первом случае − сдержанно, а во втором – торопливо и в красках. Здесь уже нет неуверенности, скорее, переосмысление бытовой ситуации с разным вектором чувств.

Нельзя не отметить, что в первых публикациях Свердлова в газетах «Волга» и «Комсомолец Каспия» вектор был только один. Но позже, когда стихи вошли в сборники «Открытая ладонь», «Этот день Победы», «Молодость» и многие другие, его поэтика приобрела многогранность, наиболее характерную для публикаций в журналах «Смена», «Молодая гвардия», «Наш современник», «Российский колокол», в еженедельниках «Литературная Россия» и «Литературная газета», а также в региональной прессе Нижнего Поволжья. Сейчас эти публикации на вес золота, как и книги поэта, с неимоверным трудом найденные мной в старых букинистических магазинах. С любовью перебирая их перед сном, вчитываясь в газетные вырезки, я всё больше и больше узнаю о поэте, хотя свою биографию он, вроде, никогда не скрывал.

К примеру, для меня стало открытием, что с 1993 года Свердлов возглавлял частное издательство «Форзац», которое в течение многих лет занималось изданием книг астраханских литераторов. Я был знаком лишь с «Родным словом» − именно под этой именитой шапкой вышла моя первая книга, а рассказы к ней я подбирал, руководствуясь мнением Бориса Аркадьевича. На том момент я уже знал, что писать он начал ещё школьником, увлекался театром, с детства полюбил поэзию, особенно Сергея Есенина и Николая Рубцова. Но что и как его роднило с моими прозаическими этюдами с армейскими воспоминаниями – этого в полной мере до сих пор понять я не смог. Подозреваю, есть ещё несколько страниц из жизни поэта, которые не легли ни в одну его биографию.

Но основными вехами Свердлов делится практически на каждом своём выступлении. Публика слушает его с большим интересом. Нередко, даже самые яркие, по-юношески беззаботные, шальные стихи меркнут на фоне откровений поэта, хотя в них как раз и прослеживается нить интригующих повествований. Мне даже начинает казаться, что в глубине души Свердлов – прозаик, причём такой, каких ещё поискать. Я серьёзно. С точки зрения повествовательной базы ему нет равных. Ведь он говорит только правду, и она настолько захватывает, что диву даёшься, отчего про Бориса Аркадьевича до сих пор никто не взялся написать книгу очерков и воспоминаний, вроде всеми известной серии Александра Маркова «Ускользающее время». Ведь когда осенняя тематика окончательно вытеснит юношеский запал, останется «светлая печаль, торжественная грусть и, одновременно, радостное обновление души». Но ведь Свердлов – не в этом! И не важно, что выбрал он в качестве самовыражения стихи. С широкой русской душой, с позитивом и глубокими мыслями он прошёл немалый творческий путь и, что удивительно, ничего не растерял из того, что было глубоко спрятано в сердце. И сейчас, когда видишь, как он вдохновенно читает стихи, поводя по привычке рукой, и с хитринкой в глазах пробирая своим целительным словом, невольно задаёшься вопросами: «А каким он был раньше? Изменился ли он? Довлеют ли годы?» Я думаю, нет. Просто снова вернулась знакомая муза…

«В небытие мои друзья уходят,

Откуда не вернутся никогда…

О, как мы колобродили на «броде»

В те юные, весёлые года.

По Кировой, а следом – по Советской,

Водила нас беспечная судьба

И месяц, весь начищенный до блеска,

Лучи ронял с высокого столба.

И, принимая рабство за свободу

В своей стране и городе родном,

Я уверяю, пили мы не воду,

Из одного стакана за углом.

Теперь другое мне тревожит душу:

Наш Братский сад состарился уже…

И дерево, похожее на грушу,

Сегодня мне совсем не по душе.

Я не грущу. Да здравствует веселье!

Но не моё и не моих друзей…

Гоняет осень листья каруселью

По самой главной улице моей».

Поделиться: