Дина Немировская. Младший «шестидесятник», настоящий полковник. Очерк о жизни и творчестве Геннадия Ростовского.

Накануне Международного Женского праздника 8 марта я получила из Знаменска знаменательный подарок – пришла по почте новая книга стихов Геннадия Ростовского «Мелодия старого танго». Можно сказать, эксклюзив, поскольку на момент получения посылки этот сборник стал одним из пяти существующих экземпляров. Раскрыла наугад красиво изданную книгу – и будто окунулась в праздничную атмосферу шестидесятых годов, когда Геннадий так стремительно и звонко вошёл в поэзию:


Весело, песенно плещется вода.
Милая ровесница, как ты молода!
Вместо пыльных улочек
в этот выходной
Теплоход прогулочный, ветер озорной.
Астрахань здравствует
ниже по реке.
Все тревоги-ястребы где-то вдалеке.
Радость вьётся ласточкой
над палубой с утра.
Сердце в рёбра так стучит,
что гнутся три ребра!
Солнце апельсиновое, берега зелёные,
Небо с Волгой синие,
молодость влюблённая,
И не будет старости,
и не будет серости, —
Только птица радости,
только песня верности!

(1964 г.)

Жизнь с самого рождения словно подарила ему звучное имя для книжной обложки. Он и обнаружил способности к стихосложению очень рано. В пору студенчества стихи Геннадия публиковались и в институтской многотиражке «Учитель», и в областных газетах, а чуть позже – в коллективных сборниках, звучали по астраханскому радио и телевидению.

Начало серьёзного творчества Геннадия совпало с серединой шестидесятых годов, а это для поэзии было временем особым: тогда молодые, но уже громко заявившие о себе Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадуллина собирали огромные залы своих почитателей, выступали на многотысячных столичных стадионах и на провинциальных площадках.

Ростовский как человек и поэт мужал именно в то время, когда определение «шестидесятник» было характеристикой целого поколения наших соотечественников, которому был присущ некий романтизм в восприятии эпохи.

Будущий поэт родился в Астрахани 8 апреля 1946 года. В 1964 году после окончания 11-летней политехнической школы в посёлке Оранжерейное он устроился на работу слесарем-судоремонтником на астраханском заводе. Жизненные интересы будущего поэта сложились в школе под влиянием учительницы русского языка и литературы Галины Артёмовны Арзамасцевой, а позже на них влияла замечательная профессорско-преподавательская плеяда литфака Астраханского пединститута. И, разумеется, юношу вела по жизни сама судьба:

Мои учителя — больные крики
Печальных птиц над зеленью лугов.
Мои учителя — дожди и книги,
Сердца друзей и кулаки врагов.

Мои учителя — родные рощи,
Плеск Волги и весенний гул в крови,
Бровей твоих упрямый чёткий росчерк,
Прощенья и прощания твои.

Мои учителя — те обелиски,
Что, как деревья, из земли растут.
Мои учителя — те коммунисты,
Что за идею на костёр пойдут.

Барышник, вечно бредящий наживой,
Министр, травивший воды и поля,
Политикан, чьи речи сладко-лживы, —
Хотя и анти — но учителя.

Как школьник — любопытный, синеглазый, —
Всерьёз учителей своих ценя,
С рассветом я опять спешу в их классы,
И нет пока каникул у меня…

(«Мои учителя»)

Выход в свет его первого сборника стихов «Зал ожидания» в 1968 году, когда Геннадий ещё был студентом, сделал его по-настоящему счастливым – по крайней мере, раньше, по его признанию, он ничего подобного не испытывал.

В предисловии к этому сборнику Николай Ваганов писал: «Лет шесть назад в Астраханское литературное объединение пришёл паренёк Гена Ростовский с тетрадкой первых своих стихов. Стихи были ученически подражательны. Но уже тогда некоторые строки останавливали внимание своей неожиданной точностью и неподдельностью интонации.

Прошли годы. Мир поэзии юного автора значительно усложнился. Увереннее и чётче стал его почерк, острее и внимательнее – глаза, беспокойней и щедрее – сердце.

Видением очевидного, но незамечаемого характеризуется настоящая поэзия. В лучших стихах Ростовского радует именно острота взгляда, соединённая с точностью, поэтическое проникновение в суть вещей.

Студент педагогического института, Геннадий пишет о своих сверстниках, о ребятах в ковбойках и шортах, которым «надо многое успеть». Их тревоги и заботы – это тревоги и заботы самого автора».

Какая полночь!
Ласковая, летняя…
Заброшу книги. Ну до них ли мне?
Ах, Ленка, в косах белые две ленты,
Мне кажется, что это всё – во сне.
Мы с улицами милыми прощаемся,
Мы ставим в книге города свой прочерк.
Они вращаются –
Ну да, они вращаются! –
И Братский сад, и Ленинская площадь.
И верится, и всё-таки не верится:
Дома, мосты и площади в дыму
Закружатся,
завьюжатся,
завертятся,
Как карусель, летящая во тьму!
Как диск пластинки, —
медленной, притихшей…
Она кружится всё сильней, сильней.
А ты идёшь, а ты скользишь неслышно
Иголочкой корундовой по ней.
Смешная, сероглазая девчонка,
Ты что нашла хорошего во мне?
Таких, как я, наверное, до чёрта.
Таких, как ты, — немного на земле!
Ночь в Астрахани – ласковая, гордая.
Дрожат, как звёзды, огоньки в реке.
И бьётся Волга на виске у города,
Как пульс у человека на виске.

(«Полночь в Астрахани», 1964 г.)

«Стихи Геннадия Ростовского – это стихи о молодости, вставшей на порог жизни. Огромный разнообразный мир с гудками теплоходов на Волге, с трамвайными звонами, мир зелёный, синий, солнечный, открылся впереди. «Зал ожидания» — первые восторженные песни молодости этому миру», — сказано в аннотации к сборнику.

Безмерно гордый юный обладатель собственной первой тоненькой книжки приехал по распределению после окончания пединститута в редакцию газеты города Ахтубинска. Редактор знал о нём, но сказал: «Тебе ведь через пару-тройку месяцев в армию. Ну, давай после службы». На том и порешили. Как оказалось потом – на долгие годы…

По образованию учитель русского языка и литературы, в школе села Сокрутовка он проработал лишь три месяца — до призыва в армию. Год срочной службы в рядах Вооружённых Сил СССР, а с января 1971 года он был определён в добровольном порядке в кадровый офицерский состав. В 1973 году Ростовский экстерном окончил полный курс среднего военного училища при Ленинградском высшем военном политическом училище ПВО. В войсковой части Капустина Яра (ныне Знаменска) в период с 1969 по 1992 год поэт прошёл службу от солдата до полковника, а с 1992 по 2012 годы трудился в войсковой части в качестве гражданского персонала ВС РФ.

Военная служба не могла не повлиять на его творчество. По собственному признанию поэта, она сделала из юноши, мечущегося в разные стороны и с трудом нащупывающего свою колею, мужчину, который умеет отличать истинные ценности от ложных, фальшивых. Она свела и породнила с замечательными людьми. Многие из них уже ушли из жизни, но благодарная память о них умрёт лишь вместе с автором этих строк:

Всех вас и доныне люблю я и помню –
Всё службе отдавших – судьбу и талант,
И вас, сединой убелённый полковник,
И вас, неженатый ещё лейтенант.

Не случайно, что в творчестве Геннадия Ростовского военная, армейская тема занимает одно из почётных мест:

Мотовозы повезут нас в утро раннее.
Будет степь лежать в сиреневом дыму.
Похваляться и бахвалиться заранее
Нам совсем и не к лицу, и ни к чему.
Но в душе уверен каждый, что для армии,
Испытавши, доведём мы до ума
То оружие, что станет легендарным,
Как для немцев наша русская зима.

Закрытый город Знаменск — как воспоминание о прошлой жизни. В нём дети ходят в школу без родителей, на улицах много военных, жизнь протекает ровно и спокойно, пока не начинается подготовка к пуску ракет. Тогда весь город вымирает — все уезжают на площадки. В стране это место больше известно под названием — Капустин Яр — ракетный полигон, на котором начиналась наша космонавтика, испытывались ракеты стратегического назначения. 5 февраля 2016 на телевизионном канале России «Культура» прошла передача об этом удивительном городе, в которой принял участие и герой это очерка.

В Москве и Санкт-Петербурге, Минске и Днепропетровске, Белгороде и Краснодаре крепки землячества людей, которых судьба связала с этой легендарной землёй. При любом удобном случае сюда стараются вернуться, приехать хотя бы ненадолго.

Под солнцем юга, знойным и высоким,
Ты, город, зеленеешь и цветёшь.
Как лермонтовский парус одинокий,
Сквозь степь навстречу путнику плывёшь.
Ты, как мираж, как сказка, вырастаешь
Среди полынной выжженной земли.
С тобой мы закалялись в испытаньях.
С тобой мы и мужали, и росли.
Твои ракеты снова рвутся к звёздам,
И вновь следит за небом твой радар…
Ты на посту, спокоен и серьёзен –
Не Знаменск, нет, — навек – Капустин Яр!

Безусловно, Знаменск – сила и гордость современной России. Автор текста гимна этого города Геннадий Ростовский так сказал о нём:

Тебе повезло в нём родиться.
А кто-то приехал потом.
Не будем сейчас о традициях,
Но все мы немножко гордимся,
Что в Знаменске звёздном живём.

Он звался Капустиным Яром,
Легендою стал и щитом.
О нём, ещё вовсе не старом,
Сейчас издают мемуары
И песни слагают о нём.

Здесь люди и птицы вьют гнёзда,
Но многим потом улетать…
Здесь небо приходит к нам в гости,
А звёзд золотистые гроздья
Ракеты стремятся достать.

Здесь делом становится слово
Средь зноя, полыни, песка.
Здесь с нами по-прежнему, снова
И воля, и дух Королёва,
И память, и жизнь Вознюка.

И нам бы с тобой, не двужильным,
Так жить, чтоб в грядущих годах
О нас вспоминая, тужили,
Хорошие песни сложили
О наших хороших делах,

Чтоб звёздная слава Капьяра
Не гасла свечой в темноте,
А шла по Земному бы шару,
Чтоб бросили мысль о пожаре
Военном
и эти, и те…

В годы военной службы Ростовский писал мало — по два-три стихотворения в год, не считая «датских», всего себя отдавал службе, порой (как говорят в армии) без «выходных-проходных», брал на дом много дополнительных неотложных дел. К тому же отцовского внимания требовали и сыновья, которых со временем стало четверо.

После увольнения в запас в начале девяностых как-то незаметно для него самого стали всё больше и больше приходить стихи. Своеобразным толчком к этому послужила радиопередача, в которой участвовали знаменские стихотворцы Михаил Тарасов, покойный Геннадий Магеррамов и Олег Гуров. Ростовский позвонил на радио и услышал в ответ: «Геннадий, давай встретимся». Так у него будто открылось второе дыхание.

Когда Ростовского принимали в Союз писателей в Астрахани и он сказал, что представленные стихи — результат последних трёх лет, собратья по перу не поверили: ну, десять стихотворений в год — это максимум. А у него самого сложилось впечатление, что наверстываются долгие годы вынужденного молчания:

Не от зноя пустыни я стражду,
А без мудрого Слова поник.
Утоли, утоли мою жажду,
Русской речи хрустальный родник!
Ты живительной влагой прозрачной,
Что струится сквозь брызг пересверк,
Благозвучностью и многозначностью
Услади, пока свет не померк.
А потом среди ночи венчальной,
Когда лунная стынь по дворам,
Прогони и развей все печали,
Русской речи сияющий Храм!
К твоим стенам с хладеющих веток,
Как к ночному неону Москвы,
Нанесло резким западным ветром
Иноземной пожухлой листвы.
Той листве, горьким дымом чадящей,
Не достать золотых куполов.
В прошлом, будущем и настоящем
Ты сильнее, чем смерть и любовь.

(«Русская речь»)

Человек, неравнодушный к творческим судьбам собратьев по перу, Геннадий оказал большое влияние на литературную судьбу Татьяны Леухиной, принятой в члены Союза писателей России. Вот как об этом говорит сама Татьяна в литературном эссе «Несколько слов о Геннадии Сергеевиче»:

«…В небольшом уютном зале городской библиотеки, по периметру которой были расставлены мягкие банкетки и несколько кресел, когда я пришла, уже было человек пятнадцать членов клуба «Родник». Как оказалось, они собрались в этот вечер, чтобы обсудить два вопроса: — какие из стихов, предложенных членами клуба в готовившийся коллективный сборник, можно было принять сразу, а какие требовали доработки; — что должно войти в сценарий творческого вечера, посвящённого пятилетию клуба.

По первому вопросу выступал как раз Геннадий Сергеевич. На тот момент именно он занимался в клубе всей той работой, которая так или иначе была связана с художественной стороной дела.

Я сразу же поняла, что к его мнению прислушиваются в клубе буквально все – от самых молодых до убелённых сединами старейшин. Кроме того, я уже в тот первый вечер поняла, что большинство местных поэтов, прежде чем познакомить со своими стихами всех остальных, отдают их на суд Г.С. Ростовского. Уже позже узнала, что он бывает нетерпим к откровенной безграмотности тех, кто пытается рифмовать, однако очень деликатен, когда делает замечания о нарушении законов стихосложения, о неудачных сравнениях или о примитивных эпитетах.

…Когда, казалось бы, повестка дня была исчерпана, председатель предложил закончить очередное заседание традиционной читкой новинок, которые всегда приносили в клуб на суд своих товарищей по увлечению.

Выступило человек шесть. Многие стихи мне понравились. Однако самым запомнившимся было стихотворение Геннадия Сергеевича – «Пристань». Помню, именно тогда, услышав замечательные проникновенные строки, я дала ему прозвище, которым пользуюсь с тех пор, как именем. Даже при обращении к Ростовскому – мэтр.

Когда услышала, как председатель обращается ко мне, хотя я и не робкого десятка, почувствовала оторопь. Дело в том, что, попросив меня представиться, он предложил прочесть что-нибудь из своего. Заметив моё смущение, он, улыбаясь, пояснил, что именно таким образом обычно происходит вливание в их творческий коллектив новых членов. Прочла два небольших стихотворения из ранних. И каково же было моё удивление, когда Геннадий Сергеевич предложил передать ему несколько моих стихов, включая прочитанные, чтобы, возможно, пока верстается коллективный сборник, внести и их туда.

…А потом были годы совместного творчества. Мне довелось принимать участие в творческих встречах с читателями и любителями поэзии, куда мэтр неизменно приглашал и других членов клуба, хотя иногда приглашали его одного. Он действительно очень популярен в городе, а его слово авторитетно. Мало того, что здесь знают и любят его стихи – любят слушать, как он их читает.

…А уж какой он безотказный помощник, когда речь заходит о том, чтобы оказать содействие, когда верстаешь будущую книгу, — вообще не передать! Будучи профессиональным корректором, бесконечно занятой человек, он никогда не отказывался откорректировать мои работы. Он, случается, замечает ошибки и опечатки в тех фрагментах, которые я, казалось бы, тысячу раз перечитала сама. Но, как говорится, на собственных текстах глаз замыливается.

Лишь когда он согласился на предмет проверки ошибок в моём романе, где более 1000 страниц, я вдруг поняла, что поступаю, по крайней мере, бессовестно. А он и здесь мне ничего не сказал – поделикатничал, что, конечно же, нельзя было не оценить. Но с недавних пор учусь заниматься корректурой сама.

А сколько времени и внимания уделял и уделяет Геннадий Ростовский молодым самодеятельным литераторам, вычитывая порой такие стихи, которые в полной мере и на стихи-то не очень похожи! Зато после его правок и предложений — заменить откровенно неудачные места, они начинают звучать совсем по-другому.

Написав гимн нашего города, выпустив в свет свою трудоёмкую и затратную по времени книгу «Капустин Яр – село, город, полигон», опубликовав документальную повесть об основателе города Капустин Яр-1 и полигона – В.И. Вознюке, Геннадий Сергеевич Ростовский (утверждаю это, ничуть не боясь преувеличения) сам стал неотъемлемой историей нашего славного и легендарного города.

И я горжусь, что знакома с эти замечательным человеком – поэтом, полковником в отставке, ветераном полигона – достойным сыном нашего Отечества».

Добавлю и от себя, что, с какой бы литературной просьбой ни обратилась я к Гене, будь то корректура уже готовых литературных материалов либо помощь в их поиске, он никогда не откажет. Мы редко видимся, зато ведём постоянную переписку по электронной почте, пересекаемся на многих литературных порталах. Искренне жаль, что Ростовский так редко приезжает в Астрахань:

Я поеду, поеду в свой город!
Окунусь в неприглаженный быт,
В милый, с детства знакомый мне говор,
И пойму, что я напрочь забыт.

Все тропинки-пути истоптали
Миллионы других башмаков.
Все слова, что рвались из гортани –
У других рифмачей-мужиков.

Волга – та же, а всё же другая.
Мутны воды, а были светлей
И не радуют взор. И пугает
Обездвиженность кораблей.

И в глаза раньше так не бросалась
Обездоленность ветхих домов
И седая немая усталость
Всё видавших хазарских холмов.

Все девчонки повырастали.
Все мальчишки ушли в мужики.
Все тропинки мои истоптали
Каблучки, сапоги, башмаки…

Одно из хобби поэта – рыбалка, ведь его детство и юность прошли в рыбацком посёлке, где был второй по величине (после астраханского) рыбокомбинат. Так что рыбаками и рыбачками с самого детства были там все!

Наверно, и богаче, и прекрасней,
Чем ты, краёв немало и других.
Но только ты так нежно и так властно
Душевных струн касаешься моих.

Здесь Волга приголубит и расчешет
Землицу дельты гребнем голубым.
Здесь я и обнадёжен, и утешен,
Судьбой храним и Родиной любим –

Той самой малой родиной на карте,
Той самой, что и в сердце, и в крови.
Здесь детство в алом галстуке за партой,
Здесь юность в лодке дружбы и любви.

Средь живописи милой и офортов
На прикаспийских меди и холсте
Моей душе уютно и комфортно,
Как малышу в родительском гнезде.

Края есть и богаче, и прекрасней,
Кого-то привлекая и маня.
Но только ты так нежно и так властно
Опять зовёшь, зовёшь к себе меня!..

(«Астраханский край»)

«У нас, малявок, — говорит Геннадий, — более удачливым считался тот рыбак, у кого по итогам рыбалки был длиннее кукан с рыбой. Размеры пойманного были неважны. Смотав удочки, гордо направлялся я домой, волоча по песку кукан с тарашками, «секильдявками», воблёшкой.

А дома бабушка всплёскивала руками: мол, что я буду со всем этим «добром» делать? Отвечал: «Моё дело – поймать, а дальше уже твоё дело»… Кажется, соседскому свинопоголовью порой скармливался сей мальчишеский улов.

Сейчас рыбачу не так часто, как хотелось бы, да и рыбы в Волго-Ахтубинской пойме стало значительно меньше. А были ведь иные времена! Иначе как легендарными их не назовёшь.

В газете «Астраханский справочный листок» за 1872 год можно было прочесть о чудовищных белугах, встречавшихся в сто двадцать и даже в двести пятьдесят пудов. Знаменитый натуралист XIX века Л.П. Сабанеев писал, что белуги весом в 70-80 пудов – экземпляры, встречающиеся весьма регулярно. Даже в книгу рекордов Гинесса занесена белуга, пойманная в XX веке весом в 1227 килограммов, в которой было 245 килограммов икры. Только она была поймана на реке Урал, а не в Волге. На моей памяти были случаи, когда ловились гиганты в 600-800 килограммов. Сейчас возраст самых крупных пойманных белуг вряд ли достигает 60-70 лет. А в прежние времена встречались рыбы-«старожилы» возрастом до ста лет и более. Что касается осетров, то упоминается, что в Волге когда-то ловились осетры по 13 пудов (208 кг). Ныне их вес редко превышает тридцать кило».

О рыбаках и рыбной ловле Ростовскому известно если не всё, то многое. В своих интервью и книгах он приводит уникальные сведения, как, к примеру, данные из официального отчёта начальника государственной экспедиции, академика Карла Максимовича Бэра (начало 19 века):

«…здесь вовсе не щадят рыбных запасов моря и Волги. Рыболовство имеет в виду мгновенную выгоду и производится опустошительно. Миллионы бешенок (селёдок) употребляются лишь на жиротопление, которое приносит ничтожную пользу. Миллионы других рыб уничтожаются без всякого употребления. Волга, даже у самой Астрахани, переполнена рыбой. Невода закидываются так часто, как это только можно. Плотва, вобла, чехонь и все иные, называемые здесь тарашкой, в дело не идут.

Во время поездки вниз, по одному из рукавов Волги, в последних днях апреля мы видели многие тысячи этих выброшенных рыб. Они устилали берега, и пресыщенные вороны и чайки выклёвывали только глаз, обращённый кверху. Птицы эти, следовательно, насыщались только глазами рыб. Эта грустная картина напоминала обеды римлян, на которых подавались блюда из одних павлиньих языков».

«В XVII-XVIII веках, — пишет Ростовский, — в нашем крае господствовал лов красной рыбы (то есть осетровых). Впрочем, это наше, астраханское название. Вся остальная Россия так называет породу лососевых рыб. Сельдь, сазана, судака, леща, щуку, воблу называли тогда чёрной рыбой и не считали, по сути дела, за рыбу: цена её была так невелика, что хозяева промыслов и учугов просто выбрасывали её на песок как негодную к обработке и продаже».

«Жить надо по «закону велосипеда»: пока педали крутишь — едешь, перестал крутить — остановился, упал», — эти слова Ростовского, сказанные им в интервью редактору литературного портала «Парнас» Марине Поповой, можно отнести к творческому девизу поэта.

Творчество Геннадия Сергеевича изучают на уроках литературы юные знаменцы. «Читая его произведения, посвящённые родному краю, мы невольно угадываем до боли знакомые картины своей малой родины. Стихи составляют торжественный, мощно звучащий гимн астраханской земле», — это отрывок из сочинения ученицы одиннадцатого класса Анны Черкашиной.

«Внутренним взором поэт выхватывает малейшие реалии малой родины: астраханский вокзал, «сазаний угол», скамейку в парке, дребезжащий голубой трамвай. Он видит, как «над полигоном несутся снега», «над причалами свистит солёный ветер». Хорошо и тепло на душе, когда «поляны в ковре зелёном и густом», когда слышишь «шорох трав, и пыль дорог разутых, и рыбий плеск, и трепет тростника». Стихи Ростовского необъяснимо близки сердцу каждого из нас, они затрагивают самые потаённые струны человеческой души лёгким ветерком чего-то родного, домашнего», — пишет в научной работе Ирина Дубина.

С молодым поколением трудно не согласиться. Трепет пробирает от самых ранних стихов Геннадия, где он описывает собственную пору взросления во время студенческой вузовской практики. У такой поэзии есть чему поучиться:

Конспект написан мелким-мелким почерком.
Затрачено три ночи и три дня.
Урок по теме: «Жизненный и творческий
Путь Лермонтова», — вот что у меня.

Гул голосов и крики в коридоре.
Короткой перемены торжество.
Смеётся кто-то. Кто- то громко спорит.
Не слышу и не вижу ничего.

Нет, вижу. Утомлённого корнета.
Он спит. Он не убрал со лба волос.
Квартира в полусумраке рассвета.
Две строчки, убегающие вкось…

На жизнь, на пламя яростных прозрений,
На царский пряник и на царский кнут,
На стих, облитый болью и презреньем, —
Лишь полчаса стремительных минут!

Лишь полчаса…. Мятежно и высоко,
И в бурях не найдя себе покой,
Белеет парус, парус одинокой
Души поэта в памяти людской.

Лишь полчаса.… Сумею ли, смогу ли?
Провалишься — себе же не простишь.
Ты, Время, как мартыновская пуля,
Бесстрастно и безжалостно летишь!

…Звенит звонок уверенно и гордо.
Ну, что ж, пора! Обрывки чьих-то фраз.
И от волненья снова сухо в горле.
И шум стихает. И десятки глаз…

Не классиком, закованным в кольчугу
Проржавленных критических статей,
А нашим современником и другом
Войдите в класс мой, Лермонтов, скорей!

(«Лермонтовский урок», 1969 г.)

Исследованию творчества Ростовского посвящён научный проект 235-ой гимназии «Певец астраханского края», в работе над которым в 2004 году принял участие солидный педагогический коллектив и девять школьников.

«Малая родина для поэта – это мир чаек, «гудков, костров, проток, причалов, где весь ильмень блестит слюдой», — говорится в этом проекте, — а люди там

…металл и нежность,
Ведь песни там всегда безбрежны…»

В 2004 году была опубликована книга Геннадия Ростовского под названием «НЛО над Капустиным Яром». Некоторые потенциальные читатели в книжных магазинах, прочитав название на обложке, с интересом открывали сборник. И с грустью убеждались, что это – не фантастика, а всего лишь стихи… Название же сборнику дало одноимённое стихотворение:

НЛО над Капустином Яром,
Над «рогатою» школою старой,
Нал церквушкой, над сонной рекой,
Над разъездом, частями секретными,
Над штабами, складами ракетными…
Ты зачем тут? И кто ты такой?

Диск таинственный с полусферой,
Что за странные, право, манеры? —
То застынешь, то с места рванёшь.
Над степями, антеннами, вышками
Огоньками мерцаешь и вспышками
Ослепляешь, вгоняешь в дрожь.

То снижаешься ты, то взмываешь.
Фотовспышкою, что ли, снимаешь?
Истребителям, «МИГам» и «СУ»,
За тобой бесполезно гоняться.
Им в Ахтубинск пора возвращаться
На посадочную полосу.

Гость ночной, ты чего от нас хочешь?
Ты беду нам иль радость пророчишь?
Гость ночной, ты нам друг или враг?
Но безмолвен, бесшумен, бесстрастен,
Лишь одной ему ведомой трассой
Он летит, улетает во мрак…

(«НЛО над Капустиным Яром», 1989 г.)

«Сообщений о всяких летающих тарелках, о контактах с инопланетянами, похищениях людей, загадочных кругах и прочем в СМИ за последние десятилетия появилось великое множество. К иным историям относишься с иронией, с недоверием, — говорит литератор, — но в наших краях был один случай летом 1989 года, о котором через несколько лет поведала «Комсомольская правда». По городу и селу поползли тогда упорные слухи о появлявшихся в небе НЛО. И говорили об этом не только тётки на базаре, но и офицеры в больших и маленьких званиях. А газета впервые опубликовала официальные документы — рапорта, объяснительные записки, доклады.

«Что в сухом остатке?- задавалась вопросом «Комсомольская правда». – Над секретным складом с головными частями межконтинентальных баллистических ракет в течение двух часов абсолютно беззвучно летает диск, время от времени сверкая, словно фотокамера репортёра. Может, правда, снимает? Его атакует советский истребитель, но безуспешно. Время от времени НЛО летит на юг, где с земли пытается стартовать такой же диск. Сломался? Наконец, второй поднимается в воздух. Починился? Потом появляется третий диск, и загадочная троица исчезает. Пришёл «разводящий» и забрал с собой?

По простой земной логике инцидент выглядит именно так. Что же было на самом деле, Бог весть…».

В общей сложности Г.С. Ростовским опубликовано десять поэтических
сборников и четыре книги документально-исторических очерков и публицистики.

Каждое из стихотворений у этого поэта рождается по-разному. Вот это, например, родилось в самом начале марта по пути на дачу. С каждой его строчкой становится всё светлее на душе:

Вновь ветра деревья раскачали,
Гонит март моряну и песок.
Бледен я? Так это он качает
Из моих артерий алый сок.
Астрахань, я не хочу печальных,
Грустных и отчаянных стихов.
Запах ветра над твоим причалом
Лучше всех французистых духов.
Над твоей Семнадцатою пристанью
С каждым днем тревожней и сильней
Чуют мои ноздри дух смолистый
Южных сел, икрянинских тоней.
Взгляд мой отраженный белым облаком,
Вновь летит за шесть десятков верст.
Вижу дом старинного я облика,
Взморья акварельно-нежный холст.
Кожей ощущаю, каждым нервом
Рыбий начинающийся ход,
Под шатром изменчивого неба
Птичий начинающийся лет.
Мозгом ли, хребтом ли позвоночным,
Но не слухом, — слуху не дано, —
Слышу я в молчании полночном
Родины знобящий позывной.
Нет, не одинок я в этом мире.
Даже если с ног совсем свалюсь,
Мне живой водицы Бахтемира
Дайте хоть глоток — я поднимусь.

В сборнике «День минувший (о времени, о жизни, о судьбе)» поэт вспоминает своих современников, известных астраханских литераторов, с которыми ему довелось тесно общаться. Вот как описывает он одну из литературных встреч:

«Когда и мне, молодому дарованию, предоставили слово, прочёл я, волнуясь, пару-тройку своих стихов. В одном из них была такая строфа:

По лужам, солнцем облицованным,
По рыжим, робким ручейкам
Я шёл, весёлый, нецелованный,
И улыбался облакам…

Потом в своём выступлении, говоря об этих строках и стихах других молодых земляков, Юрий Селенский шутливо, в своей обычной ироничной манере, призывал авторов тщательнее работать над словом, находить «нецелованные» метафоры, незаезженные образы, гнать прочь избитые штампы и трафареты. Но, в общем, и его выступление, и выступление Николая Поливина по отношению к нам, молодым авторам, были весьма доброжелательными и ободряющими.

Когда после этой встречи поэты шли компанией по улице Кирова и разговор зашёл об Астрахани, Юрий Селенский произнёс фразу, которая Ростовскому запомнилась навсегда: «Чем больше я её ругаю, тем больше я её люблю»…

Лауреата литературной премии имени Михаила Луконина, победителя Всероссийского конкурса «Твои, Россия, сыновья!» и регионального поэтического конкурса «С Тредиаковским – в двадцать первом веке» живо тревожит всё, что происходит в мире:

Бьётся в конвульсиях мост Волгограда,
Новый, недавно построенный мост.
Не ураган, и не смерчи с торнадо –
Ветер задул чуть сильнее, прохвост.

Бьётся в конвульсиях, словно в припадке.
Волны за волнами мчат по мосту,
Словно по Волге.
Теряюсь в догадках,
Чувствуя где-то внутри дурноту.

Может, не ветер, а что-то с опорой?
Может, его резонанс распалил?
В шахте «Распадской» погибли шахтёры.
Может быть, он из-за них так вспылил?

…Скажут попозже: всё шито и крыто.
Был резонанс виноватым в тот день.
Мост уцелел и движенье открыто.
Нечего тень наводить на плетень!

Мимо души эта весть пролетела.
Чует душа, как вблизи и вдали
Вновь раздирают конвульсии тело
Многострадальной российской земли.

Траур за трауром, горе за горем.
Только лишь власти одной здесь вина?
Рушатся скрепы, устои, опоры.
Мост устоял.
Устоишь ли, страна?..

В последние годы Геннадий Сергеевич много внимания уделяет известному российскому литературному порталу «Изба-читальня», входит в его руководящие органы, является Координатором Общественного Совета. Он принял самое активное участие в формировании, редактировании и корректуре книг «Крым – русская земля», «Пепел Одессы стучит в моё сердце», первого номера журнала Избы-читальни, стал редактором-составителем нескольких электронных сборников поэзии и прозы «Избы-читальни». Кропотливая, «невидимая миру», но такая нужная работа! И всё это – на общественных началах, за счёт личного времени…

А не будь в местной газете «Прямой диалог» статей и заметок Ростовского на злободневные темы, наверное, у неё было бы намного меньше читателей. Редкий номер выходит без его публикаций, он – частый гость и на страницах областных газет. Каждый материал, написанный им, вызывает неизменный интерес.

Таков он, неугомонный и неравнодушный Геннадий Ростовский. Самый младший астраханский «шестидесятник». Настоящий поэт. И настоящий полковник. Редактор этой книги очерков. Дай Бог ему новых сил, чтобы каждое утро на одном из литературных порталов появлялись всё новые и новые его стихи!

Завтра солнце появится рыжее,
И судьба ко мне будет добра:
Завтра снова её увижу я
На проспекте в 7. 20 утра.
В тёмной курточке и берете.
Две косички, учебников груз.
Обувь сменная в сумке-пакете,
А в глазах – ожиданье и грусть.
Сердце радостным скачет зайчишкой,
Лишь завижу вдали силуэт.
До чего я несмелый мальчишка! —
Познакомиться храбрости нет.
Каждый час ожиданьем отмечен.
Льётся день ручьём серебра.
Потому что опять я встречу
Эту девочку завтра с утра.
Я не слышу губ её лепет.
И не знаю, что на душе.
Она, может, пока и не лебедь,
Но не гадкий утёнок уже.
Мне не нравятся выходные,
Долгих школьных каникул пора.
Неживые те дни, ножевые:
Мне её не встретить с утра.
Ничего от неё не надо.
Только взглядом слегка коснусь.
Целый день душа будет рада.
Лишь под вечер нахлынет грусть.
Но и вечер, конечно, не вечен.
Ночь приходит, тиха и мудра.
Завтра, завтра с нею я встречусь
Как всегда, в 7.20 утра!

(«Завтра», 1977 г.)

Литература:

«Зал ожидания». Из серии «Первая книжка поэта». Волгоград, Нижне-Волжское книжное издательство, 1968 г.
«Лирическая тетрадь». Коллективный сборник стихов знаменских и капустиноярских поэтов и бардов, г. Ленинск Волгоградской обл., 2002 г.
«Над ночным полигоном». Стихи. г. Ленинск Волгоградской обл., 2002 г.
«Любовь моя, Знаменск!» Коллективный сборник стихов трёх авторов. Волгоград, издательство «Принт», 2002 г.
«Ты не забудешь». Стихи. Астрахань, Астраханское отделение Союза писателей России, 2003 г.
«НЛО над Капустиным Яром». Стихи. Волгоград, издательство «Принт», 2004 г.
«Тюльпаны Капьяра». Коллективный сборник стихов знаменских и капустиноярских поэтов и бардов, Волгоград, издательство «Принт», 2005 г.
«Область любви». Стихи. Волгоград, издательство «Принт», 2005 г.
«От «Беркута» до «Триумфа», документально-исторические очерки, Волгоград, издательство «Принт», 2006 г.
«Капустин Яр: село, город, полигон», книга документально-исторических очерков. Волгоград, издательство «Принт», 2006 г., переиздания (с дополнениями и уточнениями) – 2009 г. и 2012 г.
«Василий Иванович Вознюк: человек-легенда», биографический очерк (к 100-летию со дна рождения). Волгоград, издательство «Принт», 2006 г.
«Тебе, любимый Знаменск!», коллективный сборник стихов к 45-летию города. г. Ленинск Волгоградской обл., 2006 г.
«Музыка души», сборник стихов, г. Ленинск Волгоградской области, 2007 г.
«С Тредиаковским – в 21 век!». Стихи лауреатов областного конкурса. Астрахань, Астраханское отделение Союза писателей России, 2008 г.
«Листая жизни календарь», стихи, г. Ленинск Волгоградской обл., 2008 г.
«Мы – капли Волги», сборник стихотворений. К 90-летию со дня рождения Михаила Луконина. Астрахань, Астраханское отделение СП России, 2008 г.
«РВСН начинались в Капьяре», публицистика, г. Ленинск Волгоградской обл., 2009 г., «Пока живу – жива надежда», стихи, г. Астрахань, Астраханское отделение Союза писателей России, 2010 г.
«Стихослов». Коллективный поэтический сборник. Москва, 2011 г.
Журналы «Союз писателей» — г. Новокузнецк Кемеровской области, №№ 2, 3, 4 2011 г., №№ 2, 3, 4, 5, 6 – 2012 г.
«От имени любви». Коллективный сборник стихотворений Международного Союза Творческих Сил «Озарение». Новокузнецк, 2012 г.
«День минувший, день сегодняшний» (о времени, о жизни, о судьбе) , г. Ленинск Волгоградской области, 2013 г.
«Свет мой безмерный». Антология астраханской поэзии/ред. — сост. С.А.Золотов, 2013 г., С.392-406
«Мы не можем жить иначе!». Стихи лауреатов конкурса «С Тредиаковским – в 21 век!», Астрахань, Астраханское отделение СП России, 2014 г.
«Крым – русская земля». Сборник стихотворных, прозаических и публицистических материалов. Москва, РОО-литературно-общественное объединение «Изба-читальня», 2014 г.
«Пепел Одессы стучит в моё сердце». Сборник стихотворных, прозаических и публицистических материалов. Москва, РОО-литературно-общественное объединение «Изба-читальня», 2014 г.
«Дом стихов: новая поэзия» Альманах, Москва, 2014 г.
«Были и небылицы полигона», воспоминания, статьи, рассказы. г. Ленинск Волгоградской обл., 2015 г.
«Мелодия старого танго». Стихи, 2016 г.

Поделиться:


Дина Немировская. Младший «шестидесятник», настоящий полковник. Очерк о жизни и творчестве Геннадия Ростовского.: 2 комментария

  1. Осмелюсь уточнить: учительницу русского языка и литературы звали Галина Артемьевна Арзамасова. Мы заканчивали школу много позднее Геннадия Сергеевича — в 1970г, она преподавала нам тоже и очень гордилась им. Когда мы «проходили» Л.Н. Толстого, она рассказала историю о сочинении ГС по какому-то его произведению. Получив задание, он сказал, что напишет сочинение огромными толстовскими предложениями и обещание выполнил. Тема сочинения была раскрыта тринадцатью предложениями.

    • Спасибо Вам! В моей книге о «шестидесятниках» (а этот очерк попадёт в пятую часть этой серии) Ваше уточнение непременно будет учтено. Но как неточность пропустил редактор серии — сам Г.С. Ростовский?..

Добавить комментарий для Дина Немировская Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *