День Победы. Стихи астраханских поэтов о Великой Отечественной войне.

БОРИС ШАХОВСКИЙ

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

1

Об этой дате

Сказочного роста

Взахлёб трубила пресса всей земли.

И лишь солдат российский

Молвил просто:

– Кури, ребята, кажется, дошли.

Бойца до звёзд поэты возносили,

А он, взглянув бессмертию в лицо,

Мечтал о том,

Как встретится с Россией

И как починит матери крыльцо.

2

В этот день по всем дорогам мая

Откатилась в прошлое война.

И на фронт, редуты занимая

Без огня, входила тишина.

В гимнастёрке, потом просолённой,

Над землёй,

Над тысячами рек

Радостный,

Усталый,

Опалённый

Улыбался русский человек.

* * *

Двадцатилетний парень,

Мой ровесник,

Вошёл в завесу минного дождя.

Не дописавши самой лучшей песни,

На штык всего до свадьбы не дойдя.

Прошли года.

И мы всё чаще слышим

Избитый поэтический приём:

«За недоживших мы, друзья, допишем,

Додумаем, долюбим, доживём!»

Когда спешишь писать

Быстрее вдвое

Или любить пытаешься за двух,

Нелёгок крест двойной,

Само собою.

Но ни при чём тут

Павший друг.

Ты должен за себя,

Душа живая,

Взахлёб дышать, чтоб полностью сгореть,

Ни за кого

Ни дня не доживая.

За друга можно только умереть.

МИХАИЛ ЛУКОНИН

ОБЕЛИСК

Вы думаете – нет меня,

что я не с вами?

Ты, мама, плачешь обо мне.

А вы грустите.

Вы говорите обо мне,

звеня словами.

А если и забыли вы…

Тогда простите.

Да. Это было всё со мной,

я помню, было.

Тяжёлой пулей разрывной

меня подмыло.

Но на поверхности земной

я здесь упрямо.

Я только не хожу домой.

Прости мне, мама.

Нельзя с бессменного поста

мне отлучиться,

поручена мне высота

всей жизни мира.

А если отошёл бы я

иль глянул мимо –

представьте,

что бы на земле могло случиться!

Да, если только отойду –

нахлынут, воя,

как в том задымленном году,

громя с разбега,

пройдут

мимо меня

вот тут,

топча живое,

кровавым пальцем отведут

все стрелки века.

Назад – во времена до вас,

цветы детсада,

за часом час –

до Волжской ГЭС ещё задолго,

так – год за годом –

в те года у Сталинграда,

в года,

когда до самых звёзд горела Волга.

В год сорок…

В самый первый бой,

в огонь под Минском,

в жар первой раны пулевой,

в год сорок первый…

Нет,

я упал тогда в бою с великой верой,

и ветер времени гудит над обелиском.

Не жертва, не потеря я –

ложь, что ни слово.

Не оскорбляйте вы меня

шумихой тризны.

Да если бы вернулась вспять

угроза жизни –

живой

я бы пошёл опять

навстречу снова!

Нас много у тебя, страна,

да, нас немало.

Мы – это весь простор земной

в разливе света.

Я с вами.

Надо мной шумит моя победа.

А то, что не иду домой,

прости мне, мама.

ПРИШЕДШИМ С ВОЙНЫ

Нам не речи хвалебные,

нам не лавры нужны,

не цветы под ногами,

нам, пришедшим с войны.

Нет, не это.

Нам надо,

чтоб ступила нога

на хлебные степи,

на цветные луга.

Не жалейте,

не жалуйте отдыхом нас,

мы совсем не устали.

Нам – в дорогу как раз!

Не глядите на нас с умилением,

не

удивляйтесь

живым.

Жили мы на войне.

Нам не отдыха надо

и не тишины.

Не ласкайте нас званьем:

«Участник войны»!

Нам –

трудом обновить

ордена и почёт!

Жажда трудной работы

нам ладони сечёт.

Мы окопами землю изрыли,

пора

нам точить лемехи

и водить трактора.

Нам пора –

звон оружья

на звон топора,

посвист пуль – на шипенье пилы

и пера.

Ты прости меня, милая.

Ты мне жить помоги.

Сам шинель я повешу,

сам сниму сапоги.

Сам тебя поведу,

где дома и гроза.

Пальцы в пальцы вплету,

и глазами – в глаза.

Я вернулся к тебе,

но кольцо твоих рук –

не замок,

не венок,

не спасательный круг.

СЕРГЕЙ ПАНЮШКИН

* * *

Приснилось ныне снова:

я иду

На островок

по ладожскому льду.

Прицельную

из пулемета строчку

По мне дал самолёт,

увидев точку.

И вновь, и вновь, снижаясь,

бьет с налета,

Как будто не один на льду,

а — рота.

А по снегу

с поземицею ветер

Ползет, ползет, как смерть,

в январский вечер.

Шинелишку

пронизывает стужа,

А я в поту —

смерть надо мною кружит!

Мечусь, кидаюсь —

не на койке белой, —

Снег прошивают

огненные стрелы

Они дырявят брюки и шинель

на мне…

О если б это было

лишь во сне!

* * *

Шли с боями, падали в дороге

Воины — защитники страны…

…До сих пор придирчиво и строго

Пишет врач историю… войны.

* * *

Шли в атаку

Как приказано,

Попарно.

Вдруг товарищ мой умерил бег:

Не об этот ли валун,

Валун коварный,

Он споткнулся,

Ткнулся в красный снег?

Может, ты, валун,

Седой валун,

Тот самый,

Спохватившись,

Заслонил меня?

На твоей груди

Сегодня вижу шрамы,

Шрамы

Минометного огня.

Кружит, кружит

У прибрежья

Птичья стайка.

Ходят, ходят волны, не спеша.

А на валуне

Окаменела чайка —

Моего

Товарища

Душа…

БОРИС РЕПИН

СОЛДАТСКИЕ ПИСЬМА

Мы в письмах писали, что сыты,
Обуты. Что вот поднажмём,
И будут фашисты разбиты,
И мы до Берлина дойдём.
Отмстим за родимые нивы,
За кровь, за поруганный люд.
Ведь самое главное — живы…
А письма так долго идут.
Доходят, как дивное диво.
И радость — слезами из глаз.
Мы в письмах писали, что живы,
Хотя уже не было нас.
И вы преклоните колени
В счастливый и горестный час
Ведь наши неслышные тени
Неслышно живут среди вас.
Повсюду и ныне и присно
Вам шепчет о нас тишина.
Читайте солдатские письма,
Чтоб не забывалась война
Сердцами своими читайте
Послания взорванных дней.
И в радости не забывайте:
Мы рядом, вы с нами сильней…

Сержант Отечественной

Борис Репин

На войне главнейшее желанье —
Доконать врага хватило б сил.
Начинал её в солдатском званье,
В гвардии сержантском завершил.

Родину беречь — души призванье,
Главный человеческий талант.
Завершил войну в сержантском званье.
Я Отечественной, стало быть, солдат.

А война давно уже — преданье.
Сорок лет над головою мир.
Оглянусь: иду в сержантском званье,
Славный отделенный командир.

Вот таким мне довелось бывалым
Отводить от Родины беду.
У меня различье с генералом
Разве в том, что впереди иду.

ЮРИЙ КОЧЕТКОВ

АЛЬБОМ ВОЙНЫ

В альбоме старом фото:

В пилотках набекрень

Стоит в строю пехота

С винтовкой «на ремень».

На месяц или годы

Идёт в поход отряд?

Увозят пароходы

Пехоту в Сталинград.

Лопатят воду плицы,

След тает за кормой…

Всё дальше, дальше пристань,

Всё ближе, ближе бой.

Стареют фотоснимки.

Кто сохранить их смог?

Вот женщина в косынке,

В руках её – письмо.

Но вскрыть его боится,

Испуг и боль в глазах…

Строка плывёт, двоится,

И на щеке – слеза.

В альбоме судьбы, годы

И память о былом:

Война и пароходы,

Война и отчий дом.

* * *

Был и я на той войне,

где мы носом землю рыли,

и медаль вручили мне,

а кого-то и забыли.

Писарь не вписал в графу

отличившегося имя,

и лежат в штабах,

в шкафу

ордена войны и ныне.

Ищем мы по всей Руси,

ищем и по белу свету…

Друг забытый!

Ты прости

всем живым

обиду эту.

НИНЕЛЬ МОРДОВИНА

ХАРАКТЕР


Меня шатало после смены:
Всю ночь заказ для фронта шел…
А дома не было полена,
И ноги жег холодный пол.
Закутав младших в одеяло
Вся в горькой росписи морщин,
Сурово бабушка ворчала:
«Вот так-то в доме без мужчин…»
Меня шатало после смены,
Но, отыскав в сенях топор,
Я распахнула двери гневно
В пустой с одной колодой двор.
Ах, вяза вязаные жилы!
А мне всего пятнадцать лет…
Лежит колода камнем стылым,
Топор звенит, а толку нет.
Уже ревела я от злости,
Уже рубила вкривь и вкось,
Уже в руках ломило кости,
А щепок было только с горсть.
Мне отвязаться бы от вяза…
Но неспроста затеян спор:
Еще один размах  — и сразу
По обушок увяз топор.
…Внося дрова, кивнула братьям:
«Вот, мужички, тепло для вас…»
Завязывался мой характер
В суровый тот военный час.

ЛЕОНИД ЧАШЕЧНИКОВ

ВСПОЛОХИ ПАМЯТИ

…Война крестьян застала на покосе 

Приехал в табор третьего звена 

Под вечер водовоз, старик Абросим 

И, заикаясь, выдавил: – В-война! 

Бабёнки в слёзы сразу – охи, ахи, 

А мужики – в дебаты о войне, 

Хоть у самих холщёвые рубахи 

Прилипли к мокрой от жары спине. 

И началось! 

Повестка за повесткой, 

В деревне пели, 

плакали навзрыд; 

Спешили стать солдатками невесты, 

С отчаянья забыв девичий стыд. 

Сердца у девок одурели с горя – 

Сердца в беде не дружат с головой. 

И не одной из них случилось вскоре, 

Не став женою, сделаться вдовой. 

Но им и похоронных не носили, 

Им говорили пакости в лицо. 

И вот живут теперь по всей России 

Сыны солдат без имени отцов. 

Да ладно, хватит. Только ли такое 

Мы на войну списали в те года!.. 

Списали, но сознание людское 

Не примирится с этим никогда. 

Не оправдать любой войной суровой 

То, как, бывало, выла детвора, 

Когда у вдов последнюю корову 

За недоимки гнали со двора. 

Не позабыть, как сторож, дед Василий, 

Насыпал на току зерна в пимы – 

И старика за это посадили – 

Он так и не вернулся из тюрьмы. 

Солдату на войне хоть и не легче, 

Но знал он: где свои, а где враги. 

А тут насмотришься на горе женщин, 

Загнёшь, как взрослый, матом в три дуги 

И вроде бы отхлынет, полегчает… 

У нас ведь как: молитва или мат. 

Мать головой с упрёком покачает: 

– Сынок, не лайся, Гитлер виноват! 

…Какой дурак сказал, что бабы слабы?! 

Когда б сбылось желание моё – 

Я монумент бы отлил русской бабе 

За силу и терпение её. 

Такой, чтоб лоб от дум тревожных – в складку, 

Чтобы в глазах надежда и печаль, 

Чтоб воплощал он женщину-солдатку 

С судьбой самой России на плечах. 

Чтоб посмотрел – и вспомнил всё, что было, 

Когда отправив в пекло мужика, 

Она четыре года тяжесть тыла 

Несла до омертвения в руках. 

Чапыги сжав, плелась за клячей тощей 

По борозде, с рассвета до темна, 

Жизнь проклиная, верила наощупь, 

Что всё пройдёт, что кончится война. 

Весь хлебушко с осиротевших пашен 

Везла на фронт, чтоб был солдат с едой, – 

Всё отдавала, знала: это нашим, 

Давясь ржаной лепёшкой с лебедой. 

Она была опорою эпохи – 

И швец, и жнец, и ратай на земле. 

Ей было плохо. А кому не плохо?! 

Несладко даже Сталину в Кремле. 

На годы сделав кабинет Генштабом, 

Он гнал полки стеною на стену, 

И ласкового слова русским бабам 

Он так и не сказал за всю войну. 

А баба надрывалась. И едва ли 

Ждала тех слов от грозного Отца – 

Ведь всё, что говорил и делал Сталин, 

Равнялось весу стали и свинца. 

Нет, не ждала и скидок не просила – 

Переносила скудное житьё. 

Ведь наша баба норовом – в Россию, 

Или Россия норовом в неё!.. 

Потом вернулись исподволь солдаты, 

Уставшие от ратного труда. 

Гуляли. И с похмелья виновато 

Ворчали: – Заживёмся, не беда! – 

Впрягались полегонечку в работу, 

Шли к вдовушкам тайком навеселе. 

Прижать бы мужичков, да уж чего там! – 

Когда всего их семеро в селе. 

Терпи, молчи – не мужики, а боги! 

Цени, лелей – закон войны таков: 

Их семеро пришло. Один безногий. 

А уходило сорок мужиков!.. 

Довольно, память. Сделай передышку. 

Полвека без войны – не малый срок. 

Но мы, тех опалённых лет мальчишки, 

Не позабыли страшный тот урок. 

И старенькая мать не позабыла, 

Как надрывалась, молодость губя. 

И вспоминая нынче всё, что было, 

Я судьбы русских баб писал с тебя…

ГЕННАДИЙ КОЛЕСНИКОВ

ВЕТЕРАНЫ

Всё время будет помниться война.

Ещё не все закрылись наши раны.

По одному уходят ветераны.

Торжественно хоронит их страна.

Но остаётся песня

От певца,

Но остаётся серп

От кузнеца,

Но остаётся слава

От бойца.

Где билось пламя,

Там бушуют травы.

Где кровь лилась,

Там льются родники.

По одному

Уходят старики

И оставляют нам

Дороги Славы.

Кого скрывают сизые курганы,

Свидетели обугленных полей?

О чём не рассказали капитаны

Военных

Затонувших

Кораблей?

Тревожно сердце начинает биться,

Как будто это по моей вине

Ещё не все дописаны страницы

Той краснозвёздной книги о войне.

О подвигах

Ещё не всё мы знаем.

Ещё не вся Победа нам видна.

Ищите

Замурованное знамя!

Святые находите имена!

ФРОНТОВАЯ СЕСТРА

Боль забылась, растаял, развеялся страх.

Тихо роща дымилась осенняя.

Он уснул. И приснилась солдату сестра –

Фронтовая сестра милосердия.

А его на носилках несли сквозь туман

Два усталых угрюмых товарища.

Улыбался солдат, словно не было ран,

Словно не было слёз и пожарища.

Он во сне целовал молодые глаза,

Он во сне гладил русые волосы.

Он во сне ей заветное слово сказал,

Даже песню напел ей вполголоса…

А у ней – ни росинки, ни крошки с утра,

А она всё бинтует их, стонущих.

Шепчет каждый солдат ей: «Сестричка, сестра,

Не спеши, дай мне руку, постой ещё…»

Сколько их! Только женское сердце – одно.

Сколько их молодых, нецелованных!

Будто ей осчастливить несчастных дано,

Быть утехой в их судьбах изломанных.

А любовь распрямляла крыло над войной

И парила над ней, опалённая.

И волнуется женщина каждой весной,

И грустит, сединой убелённая.

Всё ей чудятся пасмурный берег Днестра,

Бой на Волге и парень тот стонущий.

Всё ей слышится шёпот: «Сестричка, сестра,

Не спеши, дай мне руку, постой ещё…»

МАЖЛИС УТЕЖАНОВ

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

Перевёл с казахского Юрий Щербаков

Давно уж на дымящихся воронках

Срастило время рваные края.

Но раз в году, я знаю, похоронку

Достанет молча бабушка моя.

В тот светлый день, когда забьют за дверью

Сирени майской сладкие ключи,

Горячечное, горькое: «Не верю!»

Как заклинанье, снова прозвучит.

Её года не сделали вдовою!

Недаром в руки просится само –

Не похоронки лист, а фронтовое,

Последнее, заветное письмо.

В глазах аже не роковые пули

Свет погасили, а тоска и грусть…

Мы слушаем письмо, хотя в ауле

Его давно все знают наизусть.

Конец письма. Глаза полуслепые

Глядят на мужа через толщу лет.

– Ты спрашиваешь, как там молодые?

От них приветы и поклоны, дед!

Внучонок твой – вот сорванец – жар-птицу

Взял и поймал проворною рукой:

Решил орлёнок младшенький жениться!

Вот будет той! Всем тоям будет той!

И будущая сношенька достойна –

Во всём герою нашему под стать!

Испепели, аллах, навеки войны,

Чтоб не пришлось и внукам воевать…

Чтоб суховеи снова не задули

У нас в степи родимых очагов…

Ты снова о ровесниках? В ауле

Их больше нет, ата, – твоих дружков…

…Пускай салютов праздничных зарницы

Ей никогда увидеть увидеть не дано,

Живёт одной надеждой: постучится

Её солдат в заветное окно.

ОЛЕГ КУЛИКОВ

ЧИТАЯ ФРОНТОВЫХ ПОЭТОВ

Как штыки,

и точны, и гранёны стихи.

Их слова горячи, как осколки.

Но бывают они холодны и лихи –

Завитками

колючей

проволоки.

Их навечно насквозь прокалила война,

Что ж так в мирное время ранимы?

И уж если восходит от строк тишина –

Тишина невзорвавшейся мины.

Так бесхитростно прям

полуштык-полустих,

Так упряма поэтов повадка,

Будто всё то железо,

засевшее в них,

Растворилось в крови без остатка.

ПАВЕЛ МОРОЗОВ

* * *

… А Россия красива полями,

Тополями, деревней, где рос…

Я с единственным сыном гуляю

И мечтаю о дочке всерьёз!

Но гудит под деревней планета,

Где-то вздрогнет полей тишина.

Я не знаю войны,

знаю – нету

Слов нелепее слова «война».

Над моею родною сторонкой

Мирно клин журавлиный летит.

Треугольник седой похоронки

У прабабки хранится в клети…

Да, Россия народом красива!

От земли, от сохи, от берёз…

Я гуляю с единственным сыном

И о дочке мечтаю всерьёз,

Лишь бы не было войн и пожарищ,

Что делить нам в кровавой войне?

У меня во Вьетнаме товарищ,

Он со мной солидарен вполне.

От беды, от войны. От могилы

Средь рассветов, лугов и ракит

Не хранит нас небесная сила,

Только память людская хранит.

ДМИТРИЙ КАЗАРИН

ТРЕТИЙ ПОЕЗД

«Пошарь, хозяйка, под заплатою,

да не жалей своих рублей, –

гадала в мае сорок пятого

гадалка бабушке моей. –

Ты заплети косу до пояса

и платье новое надень.

Твой муж вернётся третьим поездом.

А третий поезд – через день».

Под неказистой старой сливою,

что очень кстати расцвела,

стояла бабушка счастливая

и дети – меньше мал мала.

Они стояли, взявшись за руки,

они таращили глаза.

А слива расточала запахи,

и с неба падала слеза…

Вот здесь в семейной нашей повести

я резко раскрываю дверь:

«Он не вернётся третьим поездом!

Не верь ей, бабушка, не верь!

Нет у гадалки этой совести».

И я кричу через года:

«Он не вернётся третьим поездом!

Он не вернётся никогда!»

«Ну что ты расшумелся, лапушка?

Конечно, не вернётся он.

Но той гадалке ваша бабушка

шлёт самый искренний поклон.

Что смотришь, как на сумасшедшую?

Поклон ей низкий от меня».

И с расстановкою, неспешно так:

«Мы были счастливы три дня».

МОЙ ДЕД

В образованье был сплошной пробел.

Крестьянин. Руки, как коряги.

Расписываться даже не умел.

Он просто крест поставил на рейхстаге.

Поделиться:


День Победы. Стихи астраханских поэтов о Великой Отечественной войне.: 2 комментария

  1. ВЕЧЕР ДНЯ ПОБЕДЫ

    Когда отблистают парады, когда отгремят оркестры,
    Венки и гирлянды возложат к Вечным огням и крестам,
    Когда фейерверки погаснут –
    от Владивостока до Бреста
    Над грустной землёю нависнет
    щемящая пустота.

    Текут молчаливые реки, мигают пугливые звёзды,
    И яблони цвет свой роняют, и скорбные стынут леса,
    И дышится трудно, со всхлипом –
    настолько разрежен воздух,
    Настолько суровы и строги
    нависшие небеса…

    Как будто накрыло Россию
    огромным невидимым панцирем,
    Гигантским невидимым куполом, тяжёлою густотой.
    И что там минута молчания
    по теле- и радиостанциям
    В сравнении с этой зияющей
    щемящею пустотой!

  2. Огромное спасибо за эту подборку стихов о войне. Какой высокий уровень! С гордостью покажу ученикам. С гордостью за наших астраханцев.

Добавить комментарий для Ирина Ворох Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *