Платон Гарин работает в редком жанре. Его рассказы — из категории тех изустных историй, которые переходят из уст в уста, обретая всё новые детали и подробности, становясь при этом ещё таинственнее. В любой местности существуют легенды с мистическим налётом. Они передаются из поколения в поколение. Астрахань – не исключение. Необъяснимое, странное, загадочное сохраняется людской молвой годами и веками. Малую толику не поддающихся логическому объяснению историй собрал и записал автор этой книги. «Городские легенды» – первый выход Платона Гарина к широкому читателю.

Смотреть полную версию книги в формате pdf (объем — 1,2 Мб)

Повесть

I

Лет двадцать назад, в ранней юности, я, как и многие керченские мальчишки, промышлял рапанами. Рапаны — это такие морские раковины-хищники. Питаются они моллюсками: устрицами и мидиями. Говорят, рапан завезли наши суда из Средиземного моря с другими ракушками, которыми со временем обрастает подводная часть судового корпуса. Рапаны эти для народного хозяйства оказались настоящим бедствием: быстро расплодились в благодатных водах Черного моря, набросились на устричные колонии, а тех у черноморских кавказских берегов всего и было не то две, не то три, и за несколько лет рапаны сожрали устриц подчистую. После устриц они принялись за мидий. В ту пору недалеко от ресторана «Керчь» примелькался плакат «Сто блюд из мидий!» Тогда мы еще не осушили кубанские плавни под рисовые плантации, не загадили черноморскую воду и в ресторане можно было отведать не только осетринки, но и черноморской кефали и скумбрии, а на базаре десяток бычков-ратанов, бычищ, ей-богу, стоил двадцать копеек, сотня мидий — полтинник, а камбалу в стол шириной можно было купить за пятерку прямо прыгающую на прилавке, и никто за это не посадил бы вас в тюрьму. А барабуля, а сарган, а керченский залом, хотя мне больше нравился пузанок. Грабим мы себя, грабим.
Читать далее →

ПОВЕСТЬ

Глава 1

Только что закончилась экстренная операция, на которую была вызвана в полном составе хирургическая бригада.
Анестезиолог уже собирался домой, когда дверь ординаторской открылась, и в неё после стука вошёл фельдшер скорой помощи Андреич, опытный медик, прошедший всю войну.
– Множественные ранения и побои, – меланхолично произнёс он.
– Чего?
– Да всего! Крепко парню досталось.
Андреич словно не видел раздражения анестезиолога. Всю неделю его вызывали на операции почти каждую ночь, и диагноз этот – «множественные ранения и побои» надоел ему хуже горькой редьки.
– И, конечно, пьяный? – иронично осведомился врач.
– Не пьяный, а странный! – в тон ему ответил Андреич. – Больше тридцати ран на руках и ногах, но все неглубокие. Кроме того, уйма синяков и ссадин.
– Кто ж его так отделал? – вмешался хирург. – Он в сознании?
– Да. Но молчит, как партизан.
– Ладно, давайте на осмотр, – скомандовал хирург, заканчивая писать протокол предыдущей операции.
Когда он вошёл в перевязочную, обнажённый пациент лежал на столе, а окровавленная одежда валялась у входа в углу.
Читать далее →