…Настроение у Людки просто зашкаливало – закончилась рабочая неделя, впереди два дня «расслабона» у родителей. Живут они недалеко от города, на автобусе минут за сорок доберёшься. А там и пирогами побалуешься, и покупаешься в речке прямо на задах их подворья, и с подружками пообщаешься. А можно просто поваляться в кровати до обеда. Но не это главное. Главное было на ней — наимоднейший брючный костюм, который она только что забрала из ателье в Доме моделей.
Он приятно щекотал глаз. И ей, и другим. Немного крикливая расцветка на голубом фоне, приталенная блузка и брюки с разрезами внизу делали её неотразимой. Она успела это заметить, двигаясь пешком к автовокзалу, хотя удобнее и быстрее можно было добраться на трамвае. Парни оборачивались ей вслед, и это навевало приятные мысли и грандиозные планы. Всё дело в том, что Людка «перешагнула двадцатник», и надо было подумать о серьёзных отношениях. Мимолётные знакомства не в счёт. То ли не подвернулся достойный парень, то ли вечная загруженность по учёбе, а потом по работе. Людка работала библиотекарем в пединституте, куда её после техникума пригласили, как обладателя красного диплома. Место работы, да и сама работа сразу понравились, а вот радужные мысли об изобилии «женихов» из числа студентов быстро улетучились. Во-первых, абсолютное большинство студентов было в юбках. Парни оказались, как на подбор, хилыми и очкастыми. Ну, ни один не понравился! Правда, подкатил к ней перезрелый преподаватель, у которого что-то не заладилось в семье. Этого Людка сразу отшила – не хватало ещё губить молодость на старика.
А нынче всё прекрасно! Автобус двинулся от вокзала ровно в пять. Пассажиров битком – все ехали с городской работы домой. Людка с удовольствием уступила место пожилой женщине – и человеку приятно, и костюм не помнётся. Да и виднее её так всем пассажирам. Первым комплимент отпустил водитель, то и дело бросавший на неё взгляд в зеркало заднего вида. Людка пропустила мимо ушей – этого ловеласа знала давно, интереса он не представлял. Незадолгим въехали в родной посёлок. До дома было далековато, но она намеренно отвергла предложение водителя «подкинуть». Захотелось прогуляться и ещё раз ощутить на себе оценивающие взгляды. Так оно и вышло – пока неторопливо вышагивала вдоль речки, несколько раз недвусмысленно просигналили встречные и попутные машины.
«Работает, — с удовлетворением оценила она достоинства обновы, — вечером пойду на танцы. Главное не торопиться и присмотреться. Не продешевить, одним словом».
С этими мыслями свернула налево в переулок и вышла на свою улицу. До дома оставалось метров двести. И тут в стороне она заметила стайку пацанов, дразнивших собаку. Та, бедная, не знала, куда ей деваться. Людка сердито прикрикнула. Пацаны отстали от собаки и о чём-то зашушукались. Неожиданно Людка услышала топот ног за спиной и громкие крики. Оглянувшись, увидела тех же пацанов, метрах в десяти, корчивших рожи, показывающих на неё пальцами и выкрикивающих хором какое-то непонятное слово: «Кловун! Кловун!» Людка разозлилась: «Я вам дам, клоун!», и нагнулась, будто за камнем. Пацаны бросились врассыпную, но дразнить не перестали. Спасла калитка родного двора.
Во дворе мать с отцом – тётя Маруся и дядя Коля – перебирали ежевику, которой они набрали в камышах почти два ведра. Людка крутнулась у них перед носом: «Ну как?» Отец вытянул руку с оттопыренным большим пальцем: «Люкс!» Мать оценила критически: «В глазах рябит». Людку это несколько расстроило, но она решила не сдаваться и не отказываться от вечерних планов. Зашла в дом и заменила костюм на белое с блёстками платье с приличным декольте. Отец повторил свой жест, мать недовольно пробурчала:
– Людк! Ну, платья у тебя – прям, куклишные – голяшки не закрывают, подлиннее что-нибудь есть?
– Другие – ещё короче! – с вызовом отреагировала дочь и, понимая, что планы её рушатся на глазах, предложила родителям свою помощь. Мать попросила очистить от кожуры чилим – это водяной орех такой, рогатый, которого они сегодня тоже набрали в мелком ерике. Он варился в большой кастрюле с подсоленной водой. Чилим этот окончательно добил Людку, и она чуть было не уронила слезу от обиды, но тут хлопнула калитка, и во дворе «нарисовалась» Танька, её лучшая подруга. Они учились в одном техникуме и два года вместе жили у бабки на квартире. После учёбы Танька устроилась в заводскую библиотеку. Парней там было по̀лон, проходу не давали. За полгода записалась в библиотеку чуть не сотня «женихов», которые раньше ничего, кроме объявлений на заборе, не читали. Всему «виной» была Танькина ладная фигурка и весёлый характер. Народ был, конечно, не такой интеллигентный, как Людкины «педики», зато словоохотливый и откровенный. Но видать и у Таньки сегодня тоже не заладилось, и та примчалась к подруге посекретничать, заодно и отдохнуть. Дядя Коля тут же предложил план на вечер – девчата идут в баню, а тётя Маруся печёт на скорую руку пирог с сазанятиной. Это его утренний улов.
… Часа через два распаренная и разомлевшая от бани компания уселась за стол. Чего там только не было: парѝли горячий пирог и картошка, свежий салат и маринады, балык, селёдка-пластовка и ястыковая икра. Посреди этого великолепия возвышался пузатый трёхлитровый графин с прошлогодней настойкой из ежевики. Дружно выпили за родительский дом, здоровье и хороших женихов. Дядя Коля попросил:
– Спели бы, что ли, девчата!
Те переглянулись:
– А давай-ка нашу, жалистную!
И в два голоса затянули:
– Дайте острый ножик, дайте белый таз. Я себя зарежу, живу в последний раз…
Тётя Маруся обняла их, на глаза навернулись слёзы – то ли от умиления, то ли от нахлынувших воспоминаний о давно ушедшей молодости.
… В окошко летней кухни, где они сидели за столом, неожиданно постучали. Дядя Коля отодвинул занавеску, приоткрыл форточку и весело поинтересовался:
– Если добрые люди, заходите без стука!
– Да это мы, ваши соседи – Саша с Валерой, приехали на каникулы, узнали, что ваши девчонки скучают, приглашаем их на лавочку, вместе поскучаем. Кстати, мы отругали наших младших братанов, дразнивших Люду.
– Мы не накрашенные, – запротестовала Татьяна.
– Да здесь темно, и вас не будет видно, только слышно!
Дядя Коля закрыл форточку и строго «приказал»:
– Берите чилим вместо семечек и выметайтесь на улицу, иначе всю жизнь в девках просидите. Ребята к вам пришли незряшные – оба перешли на четвёртый курс, они вас и без нарядов уже приглядели.
Девчонки дружно засмеялись и выпорхнули из-за стола.