Ужасы с социальным подтекстом.
Атмосферный, напряжённый, завораживающий и местами действительно страшный фильм «Мы» Джордана Пила не так прост, как кажется. Ощущение недосказанности и даже какого-то обмана (ввиду несоответствия увиденного ожидаемому) возникает сразу, как только выходишь из зрительного зала. Картина не даёт ответа на все возникающие у зрителя вопросы. Это раздражает, но именно это и создаёт пространство, позволяющее, домыслить всё, что нечётко сформулировано в самом фильме, сценарий которого написан как будто мазками. Между тем все эти сценарные мазки получают сильное режиссёрское воплощение и складываются в цельную картину – может быть, несовершенную по содержанию, но более чем определённую по смыслу.
В самом начале фильма зритель получает текстовый месседж о наличии на всей территории США некоего скрытого подземного мира с подземными жителями.
Далее идёт предыстория основного действия, которая является одновременно и завязкой, и развязкой всего происходящего в фильме.
1986 год. По телевизору транслируется выпуск новостей, рассказывающий об акции «За руки вокруг Америки». Миллионы «добрых самаритян» возьмутся за руки и цепью встанут от океана до океана, «чтобы вместе победить голод». Эта благотворительная акция, действительно имевшая место в 1986 году, охватила всю континентальную часть США. Одно место в цепочке стоило 10 долларов. Средства пошли на помощь бездомным.
Санта-Круз, Калифорния. Семья чернокожих (мама, папа, дочка) развлекается в парке аттракционов. Неожиданно маленькая Аделаида отрывается от беспечного папаши, занятого игрой в автоматы, и неизвестно зачем отправляется в какую-то комнату страха под названием «Найди себя». По пути ей встречается странный человек – бродяга с табличкой «Иеремия 11:11», недвусмысленно отсылающий к Ветхому Завету: «Посему так говорит Господь: вот, Я наведу на них бедствие, от которого они не могут избавиться, и когда воззовут ко Мне, не услышу их». По законам жанра, ничего хорошего это, конечно, не сулит. В мрачных коридорах аттракциона девочка действительно находит себя. Вернее, такую же в точности девочку. И эта встреча меняет всё.
Действие прерывается, начинаются титры. Под хоровое исполнение псалма, положенное на музыку Майкла Эбелса, камера демонстрирует клетку с белым кроликом, а изображение, расширяющееся от крупного плана к общему, постепенно охватывает несколько десятков таких клеток с кроликами разной расцветки.
Итак, в самом начале фильма расставлено сразу несколько знаков-символов. «Добрые самаритяне», знак «Иеремия 11:11» и композиция-псалом (Anthem), ставшая главной темой фильма, его лейтмотивом, – всё проникнуто религиозными, более того, эсхатологическими настроениями.
Белый кролик, конечно же, из Зазеркалья — мира отражённой действительности, в которой, как выясняется позже, и живут те самые подземные жители — тени.
Далее немного привычного и ожидаемого.
Девочка, потерявшаяся в парке аттракционов, но благополучно найденная родителями, хотя и получает нервный стресс и замыкается на какое-то время в себе, в конечном счёте все эти напасти преодолевает, выходит замуж и становится матерью двоих детей.
Действие переносится в наши дни. Семья Аделаиды (мама, папа, дочка, сын) едет отдыхать на море и размещается в уютном домике в лесной зоне. Произошедшее в детстве так сильно напугало Аделаиду, что та и слышать ничего не хочет о Санта-Круз. И лишь после уговоров мужа и в интересах сына, мечтавшего о море, соглашается отправиться туда, но вернуться засветло.
Зловещим напоминанием о прошлом стала встреча с машиной «скорой помощи», куда санитары заталкивают носилки с умершим (или умирающим) человеком с уже знакомым зрителю знаком-символом «Иеремия 11:11». А на пляже, где поначалу всё идёт хорошо, и одна семья встречается с другой (белые — мама, папа, близняшки-подростки), происходит ещё одно пугающее событие. Маленький сын Аделаиды Джейсон, выйдя из пляжного туалета, наталкивается на странного субъекта, вытянувшего в разные стороны обе руки, с одной из которых стекает кровь. Субъект, лицо которого не показывается, протягивает руки так, как будто желает соединиться с другими людьми. Кто он? Зачем он здесь? Быть может, это он убил того человека на носилках?
Потеряв сына из виду, Аделаида не на шутку пугается, хотя быстро его находит. Но самое пугающее для неё открытие – аттракцион «Найди себя» по-прежнему существует! И чем он грозит ей и её близким, одному Богу известно.
Вечером у Аделаиды сдают нервы, она рассказывает мужу историю из детства, которую доселе, видимо, не рассказывала никому, и просит увезти из этих мест. Но тут и начинается для героев настоящий кошмар. На часах «11:11» — время гнева Господня, который не заставил себя ждать.
Заявляются «гости» — семья из четырёх человек (мама, папа, дочка, сын) и быстро захватывают дом. Но ужасней всего не это, а то, что все они — копии обитателей дома: Аделаиды, её мужа Гейба, дочери Зоры и сына Джейсона, — такие же, только уродливые и агрессивные. Они одеты в рабочие красные комбинезоны и вооружены здоровенными ножницами.
Захватив дом и семью Аделаиды, её копия открывает рот и начинает мучительно вещать инфернальным голосом историю о девочке и её тени: «…Когда девочка хотела есть, её кормили тёплой и вкусной едой, когда хотела есть тень – она сжирала кролика, сырого, с кровью. На Рождество девочка получала чудесные игрушки – мягкие и тёплые. Но у тени игрушки были острые и холодные – они резали ей пальцы, когда она пыталась с ними играть. Девочка встретила прекрасного принца и влюбилась. Тень в это самое время встретила Авраама. Никто не спрашивал, любит ли она его, он был связан с принцем девочки, вот и всё. Девочка родила первое дитя – красивую дочку. Но тень родила маленькое чудовище. Девочка родила второе дитя, на этот раз мальчика. Для этого её разрезали и вынули ребёнка из её живота, но тени это пришлось делать самой… Вот так вышло, что тень ненавидела девочку… Но однажды тень поняла, что так её испытывал Господь».
Испытания веры напастями – один из любимых ветхозаветных сюжетов, ярче всего воплощённый в книге Иова. Имя Авраам — ещё одна отсылка к Библии. Его тоже испытывал Господь, заставляя принести в жертву собственного сына.
Итак, у Аделаиды есть двойник – тень, как и у каждого члена её семьи. Тень уродливая внешне, изувеченная внутренне. Жизнь тени – это отражение жизни человека, причиняющее тени страдания по причине отсутствия у неё свободы воли. Тень лишь повторяет действия человека, но не может их ни предотвратить, ни уклониться от их повторения. Тени из Зазеркалья не наделены даже внятной речью (за исключением Рэд — двойника Аделаиды), они молчат, рычат, лают или издают иные нечленораздельные звуки. Кто они, откуда взялись и кто тот Франкенштейн, что создал их, понять трудно до самого финала.
Зато сразу становится ясно, чего они хотят. Торжества справедливости — безжалостного ветхозаветного возмездия.
С этого момента до финала идёт непрерывная борьба людей за выживание в схватке со своими доппельгангерами, по ходу которой выясняется, что претензии теней обращены вовсе не к отдельно взятой семье, а всему роду человеческому. По крайней мере, той его части, что проживает в Соединённых Штатах. По всей стране прокатывается волна убийств, совершённых людьми (тенями) в красных комбинезонах и с ножницами в руках. Погибает белая семья, отдыхавшая в домике неподалёку от Уилсонов. Их двойники оказались менее сентиментальными и не склонными к рефлексии.
Путь к развязке оказывается усеян трупами и залит кровью – как людей, так и доппельгангеров. Но несмотря на то, что людей и теней оказывается великое множество, основной конфликт вырисовывается между Аделаидой и её тенью Рэд. Почему? А потому что в той комнате страха в 1986 году произошло нечто большее, чем мог предположить зритель. И это открытие, пожалуй, куда страшнее, чем все показанные до того кровавые ужасы… Но именно оно объясняет причину детского «стресса» Аделаиды и её страхи перед Санта-Круз. Становится понятным и то, почему Рэд была единственной из теней, кто обладал речью, и почему именно она стала лидером восстания двойников.
В результате какого именно эксперимента и с какой целью были созданы тени, в фильме рассказывается бегло и довольно невнятно, оставляя зрителю широкое пространство для размышлений и толкований. Но сценарные огрехи (если считать это огрехами) не дают затушевать смысл фильма, который прост и глубок одновременно.
Тени, каждая из которых имела психическую связь с реальным человеком, когда-то были созданы правительством США для возможности контроля над людьми. Но по каким-то причинам эксперимент не удался, а тени остались в своём подземном Зазеркалье. Не люди стали копировать теней, а наоборот. Брошенные на произвол тени стали со временем теми исчадиями ада, которыми впоследствии их и увидели люди. Хотя на самом деле именно тени – жертвы неудачного эксперимента, а не люди.
Совершив возмездие, убив своих «оригиналов», двойники берутся за руки и образуют цепь – через горы, поля, леса, фруктовые сады, от океана до океана. «За руки вокруг Америки»! Восставшие из Зазеркалья тени громко (хотя и безмолвно) заявляют о себе: «Мы есть! Мы имеем право на жизнь и свободу распоряжаться ею так, как мы того захотим. Мы не согласны быть вашими тенями, люди!»
Благополучие и свобода одних имеет и оборотную сторону – страдания, боль и несвобода других. Тени — это тоже «мы», только другие – голодные и обездоленные, не способные изменить что-то в своей судьбе. И человечество должно воспринимать их как других, а не как чужих. В этом, видимо, и есть главный посыл фильма Джордана Пила. Нет в этом мире ничего незыблемого и вечного. Не только гнев и возмездие могут пасть на головы благополучных. Страдающие могут с ними и местами поменяться. «И последние станут первыми».