Александр Токарев. Гоголь с Троцким на перевале Дятлова.

«Пищеблок» – сериал о пионерском детстве, дружбе, взрослении, первой (и не первой тоже) любви, хулиганстве, ужасах потустороннего мира и вампирах, а ещё… о гражданской войне. И всё в одном! В общем, встретились Гоголь с Троцким на перевале Дятлова.

Нет в фильме издевательской сатиры на советскую действительность. Напротив, присутствует даже какой-то неуместный (по крайней мере, в контексте двух просмотренных серий) героический пафос в виде воспоминаний пенсионера «о боях, пожарищах». Много красных галстуков, пионерских значков, пилоток и нашивок с костром на рубашках, гордо развевающийся на торжественной линейке красный флаг с серпом и молотом, олимпийские кольца…

Яркий и даже местами завораживающий видеоряд, не вызывающий отторжения натурализм, чувственность и эротичность, напряжённая атмосфера тревожного ожидания чего-то ужасного… И в то же время полная невнятность образов – беда всех современных российских фильмов подобного плана.

Возлюбленная вожатого Игоря Вероника – вроде как эмансипированная и романтичная особа, любящая ночное купание в неглиже, вдруг проявляет холодный прагматизм и начинает горячо защищать своего жениха Сашу, который ей и не жених вовсе (тут мнения «жениха» и «невесты» расходятся) и у которого всё схвачено и вся жизнь расписана. А позже, остыв от прагматической вспышки, милейшая Вероника в объятиях Игоря выдаёт и вовсе из ряда вон выходящую банальность: хочу, мол, любить и быть любимой. Глубоко…

Другая вожатая Ира то млеет в крепких мужских объятиях, то вдруг ударяется в какое-то казённое морализаторство: отбивать у жениха девушку – это фу! А уж сам «жених» Саша просто «облико морале» – добрачные связи для него неприемлемы, невесту свою он уважает, девушек в комнату и сам не приводит, и другим не даёт. По избитым законам ружья, висящего на стене, такие в итоге оказываются плохими парнями: трусами или негодяями. А тем временем Игорю с Вероникой приходится миловаться прямо под открытым ночным небом. Романтика…

Более-менее привлекательным и достоверным выглядит мальчик Валерка, недавно потерявший старшего брата, а теперь противостоящий в лагере… всем! И взрослым, и детям. И живым, и… не очень.

И вот здесь в сценарии явный перебор, ведь внутренняя жизнь пионерского лагеря напоминает какую-то колонию, где быдловатые старшаки терроризируют интеллигентных мальчиков-очкариков, а развязные девки грозят расправиться с такой же интеллигентной девочкой – их конкуренткой по музыкальному конкурсу.

И подобными разборками или угрозами применения насилия наполнены обе серии фильма, если не полностью, то изрядно.

Так, сексуально озабоченная лагерная шпана глубоким вечером манит юную возлюбленную Валерки посмотреть на каких-то щенков, и та легко соглашается. И только вмешательство парня спасает её от грозящих домогательств. За что, правда, он получает от неё только выговор: «Ты за мной не ходи, у меня личная жизнь, а тебя самого надо защищать». Не очень адекватная реакция, но ладно: они же дети…

Невольно напрашивается мысль, что для главного героя в этой ситуации вампиры, может быть, и не самое страшное.

Получается, не мытьём, так катаньем. Нормальная, вроде, страна была, в которой о детях заботились, и строй был неплохой, справедливый, за который ещё деды в гражданскую кровь проливали, но вот «за кулисами» всякие такие уродства скрывались, с которыми справиться никто не мог.

Посмотрим дальше – увидим. Желание пока не пропало.

Поделиться:


Александр Токарев. Гоголь с Троцким на перевале Дятлова.: 3 комментария

  1. Интересно! Надо будет глянуть. 🙂
    А страна и действительно была хорошая, заботливая и справедливая!
    Ни в какое сравнение с тем, что творится теперь.

    • Небольшой экскурс в историю почти шестидесятилетней давности.
      Итак, 19 мая 1962 года — День пионерии. Нас — четвероклассников, накануне перевода на больший уровень обучения, принимают в пионеры.
      А до этого, двух подружек из нашего 4-го Б — Щетинину и Мянзину, решением коллектива класса, заклеймили позором за их хулигантскую выходку (уже и не помню, в чём она выражалась), и приняли решение — они не достойны быть пионерами. Позхе, спасаясь от позора, их родители вынуждены были перевести своих дочерей в другую школу, и их дальнейшая судьба мне не известна.
      Но вернёмся к процессу принятия нас в пионеры.
      Торжественную линейку решено провести в актовом зале заводского клуба. Всех претендентов в пионерское братство построили в одну линию, и на их вытянутые руки, согнутые в локтях, школьные пионервожатые из числа комсомольцев, положили алые галстуки.
      Так, изнывая от духоты в помещении клуба, мы простояли почти час, дожидаясь ответственных работников из райкома комсомола.
      Наконец-то они появились, и бодренько так, пробегая мимо шеренг вчерашних «октябрят», по очери завязали галстуки на шеях новоявленных пионеров.
      В тот момент, мне больше всего запомнились лица этих номенклатурщиков от комсомола, — радостные такие, раскрасневшиеся, и пахло от них дешёвым вермутом, а может быть и портвейном.
      На ту пору, мы еще не знали вкуса и запаха вина, и нам было как-то всё равно, что эти люди успели «употребить» внутрь себя, заставих нас ждать их столько времени.

Добавить комментарий для Казанцев Алексей Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *