Александр Дорощук. «Вертел». Рассказ.

“Чем бы занять себя сегодня, 18 августа 2019 года?” Это была его первая мысль, освещённая лучами утреннего солнца. Перевоплотиться в отшельника, чтобы поселиться на год на острове в весьма сносном сельском доме, оказалось делом несложным. А вот дальше… Кроме Серафимы, котёнка, привезённого из Астрахани, побеседовать тут было не с кем. И если поначалу новая обстановка писателя радовала, то спустя всего четыре месяца монотонность жизни стала утомлять. Не то, чтобы писать ему расхотелось, – нет, конечно! Всё оказалось намного прозаичнее, вроде, и мысли у него были, и план был, и начало уже написано, но полноценному творческому процессу постоянно что-то мешало. То у него давление подскочит, то жара невыносимая, то в комнатах стоит такая духота, что вентилятор греется. Самому ему было бы, наверное, стыдно признаться, что больше всего его доставали местные мухи. Городские жители такого не поймут. Уничтожить всех мух и не допускать проникновения насекомых в комнаты оказалось делом не для слабонервных. А с началом арбузного сезона и вовсе невозможным. Мухи прятались под столом, бегали по ногам, наглели, вылетали и касались лица и шеи. И от этого всё тело начинало зудеть и чесаться.

– Отправлюсь-ка я сегодня исследовать остров по левую сторону от села. Прогуляюсь по острову, пройдусь по берегу ерика, а заодно и члены разомну и время проведу с пользой, – сказал отшельник, обратившись к пушистой Серафиме Александровне. Надо отметить, что очеловечивание котёнка началось внезапно, можно сказать, сразу и как-то совершенно естественно. Но его предупредительное подсознание, особенно в вопросах житейских перспектив, решило, видимо, не ждать последствий предстоящего одиночества и напомнило о том, что разговаривать, а тем более советоваться с кошками чревато.

Собрался быстро и вышел налегке. Кроме ножа, на поясе под футболкой больше ничего нет. По степной дороге, ведущей на другую сторону острова, он дошёл до воды и присел под раскидистой ветлой. Сидит, наслаждается видами далей на другой стороне ерика. Хорошо в тенёчке! Обмахивается веточкой, вдыхает ароматы трав, слушает птиц. И вдруг – всплеск. Он переводит взгляд на течение. За изгибом русла, скрытого деревьями и кустарником, кто-то ударил о воду блесной. Одновременно до слуха доносится характерный протяжный шелест разматывающейся следом за блесной лески. И тут же прилетел радостный женский возглас:

– Получилось! Любимый, у меня получилось!

С того места, где сидит отшельник, отдыхающих ему не видно, и пара пока не знает о его присутствии. Холостяк с пятилетним стажем почувствовал растущую в сердце зависть — чувство, которое мгновенно могло перерасти в болезненную тоску. По тропинке потянулся дымок. Вслед за дымком последовал аромат шашлычка с помидорчиками и лучком.

“Ну вот, приезжие всё испортили!” – подумал он и встал, чтобы окончательно не захлебнуться слюной. Мужчина со вздохом поднялся и, повернувшись спиной к деревьям, скрывающим довольную парочку, зашагал прочь, предаваясь на ходу воспоминаниям о днях и ночах, проведённых со своей любимой женщиной. По правую руку — ерик, в этом месте противоположная сторона русла более живописная. Там — густая растительность, высокие кроны, корни деревьев в воде и белёсые коряги в окружении белых кувшинок. Одним словом, не пейзаж, а сказка! По левую — тутовое деревце, степь, по которой свободно разгуливают коровы, кустарники и камыш. Увлечённый необременительной ходьбой и картинками приятных воспоминаний, путешественник берёт правее, оказывается на тропинке, заросшей ежевичными переплетениями и спускается к воде. На вытоптанном рыбаками пятачке, кроме пустой банки из-под червей да нескольких сторожков, торчащих у берега, ничего нет.

Появление человека оживляет природу, оно рождает у окружающих опасение за свою жизнь. Неизвестно откуда, в небо подрываются две белых цапли, а с поверхности воды исчезают несколько панцирей мудрых черепах. Выбираясь через заросли ежевики, высотой едва достающей колена, он провалился в земляной ход, проложенный водяными крысами во время весеннего паводка. Ну вот, снова наверху, а впереди некое подобие дороги, и теперь можно спокойно шагать по укатанному джипами ковру из камыша. По ощущениям, влажности в этом месте значительно больше, птиц не слышно, но зато скрипучим хором надрываются лягушки.

…Подумал,а, может, хватит прятаться и писать от третьего лица? Иду я по этому зелёному коридору, настоящий забор от Кин Конга — высоченный камыш. Коридор сужается, камышовое покрытие сворачивает влево и неожиданно заканчивается. Под ногами песок, впереди полноводная широкая река. А это значит, что я вышел на берег Бахтемира. Стою на прогалине, обрамлённой с двух сторон деревьями и нависающими над головой кронами. Береговой тупик с единственным подъездным путем, по которому я сюда притопал, выглядит уютно. За спиной стена из камыша, защищающая естественный зелёный шатёр со стороны острова от ветра. Но и следов от недавнего посещения отечественными янками – москвичами, достаточно много. Пластмассовый ящик с бутылками из-под финской водки, там же оранжевые пакеты с использованной одноразовой посудой, а на берегу валяется сломанное пластиковое удилище. Следы от кострища, импровизированные стол и скамейки из пеньков и досок в расчёт, естественно, не берутся. Постоял немного, посмотрел, всё вроде увидел, а теперь надо возвращаться, но как только что выяснилось, снова в обход. Идти по пройденному маршруту, честно признаюсь, у меня никакого желания не было. Но и вперёд тропа отсутствует.

Овен и Огненный дракон – вполне возможно, что именно моя горючая астральная смесь и увлекла меня вдоль берега реки Бахтемир. Преодолев заросли куста, я обнаружил голый плоский берег, весь истоптанный цаплями и чайками. Почва сырая и заиленная, поэтому подошвы кроссовок оставляют жирные следы, выжимая из-под себя воду. Пришлось отойти от берега метров на десять: здесь значительно суше. Я остановился и осмотрелся — других следов вокруг не было, как не было и характерных отпечатков от днищ катеров или лодок, упиравшихся недавно в берег. Место казалось диким, а впереди стена из непроходимого камыша. Не останавливаюсь, для рывка пригибаюсь и с треском вваливаюсь в чащу. И неожиданно для себя обнаруживаю сломанный камыш и следы, оставленные парой шедших напролом коров. Некоторое расстояние я пробираюсь по следу скотины, но по причине вынужденной скованности телодвижений, меня накрывает чувство клаустрофобии, панически начинаю задыхаться. И тут я почувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине. Другими словами, мне жутко захотелось вырваться, сократить этот нудный, физически тяжёлый и труднопроходимый участок и поскорее оказаться дома. Стою, держусь рукой за сердце и с тоской смотрю в небо. На секунду мне увиделось моё местонахождение относительно посёлка Товарный, причём увидел я это глазами пролетевшей над камышами удивлённой цапли. Я развернулся и выбрался из зарослей. И медленно, ещё с большей уверенностью, направился перпендикулярно прежнему маршруту.

“Ведь, может же быть, что камышовые заросли окажутся не лесом, а лишь узкой полосой?” – подумал я. Через каких-то десять минут размахивания бесполезным ножом мои последние физические силы иссякли настолько, что двигаться больше не хотелось и не моглось. Запутавшись ногами в камыше, мои сто килограммов стали заваливаться, и я беспомощно повис на стеблях. Интенсивность битвы с речной растительностью изнурила меня настолько, что появилась мысль сдаться и остаться здесь навсегда. Понятно, что в таком прекрасном месте меня никто и никогда искать не станет, а печальные останки, если и обнаружат, то случайно и очень-очень нескоро. Яркие картинки перспективы отрезвили, и я воспрял. Первым делом мне пришлось цепляться носками кроссовок за почву в поисках опоры. Треща и хрустя ненавистным камышом, проваливаюсь, встаю на одно колено, потом поднимаюсь на ноги и полностью выпрямляюсь. И тут оказалось, что стою я на остове маленького рыбацкого ялика. “Погребальная ладья!” – мелькнула мысль.

Но даже такой печальный признак цивилизации поднял мне настроение, а неслабая писательская фантазия метнулась за помощью к дедукции. И это не удивительно. Загадки и логические ответы на любые самые сложные из них — мой главный творческий конёк! Как, каким образом ялик оказался на безлюдной стороне острова, да ещё на приличном расстоянии от ближайшего села Зюзино? Ведь если задуматься, загадка состоит в том, что если лодку решили бросить, то на чём возвращались назад? Если хозяин умер, ялик стал бесхозным, брошенным и рассохся, то почему не пустили на дрова? А ответ прост: или дети играли и стащили его в реку, или его смыло весенним паводком и унесло в безлюдное место, где он и нашёл покой. Прямо судьба отшельника, можно сказать, целая тема! Поиск ответа на вопрос о судьбе ялика был прерван так же внезапно, как и возник…Прямо посреди непроходимых зарослей стоял телевизор марки Goldstar! Сказать, что я застыл, открыв рот, – не сказать ничего…

Никаких следов или отпечатков вокруг телевизора я не обнаружил. И ни одного поломанного сухого или зелёного стебля я не нашел! Телевизор начала девяностых оказался с проводом и вилкой. Да и в целом, “чёрный кореец” выглядел как новый! Положение телевизора в пространстве противоречило логике. Согласно концепции переноски таких предметов, экрану полагается давить на пупок, всем известно, что задняя часть кинескопа раз в десять легче, а это значит, что телевизор принесли на руках из самой гущи камышового леса. Но ведь это невозможно, поскольку позади меня стена из сухого и зелёного камыша, и она абсолютно целая! Как любой бедуин в Сахаре, вдруг обнаруживший среди барханов оранжевый спасательный жилет, я вознёс глаза к небу. Даже самого примитивного объяснения инциденту у меня не нашлось. Будучи озадаченным таинственностью появления предмета, я кое-как выбрался из камыша и, пребывая в состоянии глубокой задумчивости, благополучно вернулся домой.

Над двором луна. Сижу, положив ногу на ногу. На столе чашка чая с мелиссой. Периодически почесываю небритый подбородок. Ломаю мозг. А что делать! Пытаюсь постигнуть логику непостижимого… Как и каким образом, и, главное, почему телевизор оказался в непроходимых камышовых дебрях? Я и представить себе не мог, что снова ломлюсь в не менее непроходимый лес, из которого выбраться окажется практически невозможно. С мыслями о странной находке я лёг спать, с этой же мыслью я проснулся утром. Поговорить о мучавшем меня вопросе не с кем. Теперь-то я понимаю, для чего нужны родственные души! Даже если мне бы и повезло, рассуждал я, и такой собеседник всё-таки нашелся, то всё равно бы вразумительного ответа мы не нашли.

Всю следующую наделю, практически каждый день, чем бы я ни занимался, мои мысли постоянно возвращались и крутились вокруг загадки. Мысли настойчиво тащили меня назад в камышовую чащу, словно требовали в обмен за разгадку чемодан эндорфинов. Тут ещё проблема и в том, что я привык своим универсальным умом легко находить ответы даже на самые сложные загадки. Да, в этот раз я себя накручивал и непомерно страдал от собственного бессилия избалованного интеллекта. А здесь такой облом! А ведь прошёл уже месяц. Предположим, что ненужный телевизор привезли москвичи, которые отдыхают здесь подолгу и не ленятся тащить из Москвы бензиновые генераторы и морозилки. Ну а дальше-то что? Нет, это не ответ. Как телевизор Goldstar оказался в нетронутой гуще камыша? Или я не могу отличить копыта коровы от следов человека? Не с неба же он упал!

Время шло, а версий не рождалось. Я стал меньше есть и спать. В конце сентября поймал себя на мысли, что у меня вошло в привычку рассуждать вслух. Я осознал, что, чем человек более развитый, тем разрушительней на него действует одиночество, как бы он себя ни занимал. Его мозг, как губка, он и впитывает и отдаёт в зависимости от внешнего давления. Так получается, что мозг продолжает сам искать ответы, даже если кажется, что ты не вспоминаешь о своём интеллектуальном поражении. Рассуждения в таком ключе навели меня ещё на одну мысль о том, что в условиях одиночества дуракам выживать проще. Самодовольство, отсутствие потребностей интеллекта в виде вопросов и ответов, привычка довольствоваться избитыми истинами — есть не что иное, как прекрасная защита от сомнений в собственном превосходстве. Вот кому на Руси жить хорошо, вот кому можно позавидовать!

Эта история, как и положено всему, что никогда и никому не было рассказано, давно бы канула в Лету, но и спустя годы, разгадав десятки самых различных загадок, я иногда вспоминаю тот необъяснимый случай и испытываю по этому поводу искреннее огорчение.

…Ближе к обеду семнадцатого августа 2019 года ниже по течению в нескольких километрах от слияния реки Бахтемир и ерика Прямого, на турбазе Огнёвка, в оперативном порядке собираются рюкзаки. Вместе с ними на борт забрасываются сумки с утренним уловом, судаками и щуками. Полицейский вертолёт поднимается в воздух и берёт курс на село Икряное.

— А это ещё зачем? — удивленно спрашивает пожилой генерал у полковника, с трудом поворачивая красное лицо с двумя подбородками и красными выпученными от давления глазами. Полковник кивает на майора.

— Да егерь попросил в мастерскую закинуть! – громко отвечает майор.

— Выкинуть эту херню! Подарю новый егерю, хороший Витя мужик!

После этих слов генерал таращится в иллюминатор и тяжело потирает грудь в области сердца. На какую-то минуту вертолет снижается, и телевизор подчиняется пинку ноги майора. Витин Goldstar скрылся в гуще камыша. Поднимая зелёные волны, вертолёт взмывает и шумно исчезает за горизонтом. На другой день в 10.00, когда полковник спускался по трапу самолёта в Домодедово, у астраханского генерала случился инфаркт.

А в это же самое время на острове посреди камыша стоял ошарашенный человек, в голове которого рождалась загадка всей его жизни.

Поделиться:


Александр Дорощук. «Вертел». Рассказ.: 7 комментариев

  1. «Загадки и логические ответы на любые самые сложные из них — мой главный творческий конёк!» Вот и загадал нам автор загадку, полдня разгадывал. Вроде бы ни барашка, ни кабанчика на вЕртеле не жарили. Автор даже от простого запаха шашлыка умчался. И не вертЕли вроде бы никого в рассказе. Может быть, вЕртел — это вертолёт? Нет, я думаю, что это ВЕРтолётный ТЕЛевизор!

  2. Данному рассказу больше подходит название «Вертеп».
    Когда на астраханские базы отдыха слетаются гости из Москвы, там действительно начинается вертеп.

  3. Полезно почаще смотреть на себя глазами удивлëнной цапли. ..только необходимое для этого усилие человек вероятнее всего способен совершить на труднопроходимом участке пути, когда нужно развернуть угол зрения на своём внутреннем экране, не только развернуть, но и ещё покрутить-повертеть. .)

      • Вертел — ..это..зачастую непроявленный механизм внешне проявленных процессов)

        • Большое спасибо! Зачем-то размышлял о смысле названия, а надо бьло просто довериться инстинктам. Обычный человек ленив изначально. А лень — это психосоматический признак исправности выработанного за годы эволюции механизма интуитивного распознавания бессмысленности выполняемой задачи.

  4. Увидеть своё местонахождение глазами удивлëнной цапли) надо будет попробовать

Добавить комментарий для Анатолий Лиджиев Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *